Тем временем была официально объявлена война с Францией. Англо-индийская «линия связи» функционировала вполне удовлетворительно и была хорошо защищена с обоих концов. С другой стороны, англичане не смогли перерезать аналогичную французскую линию блокадой портов, вроде той, что установил Питт
[26], придя к власти на более поздней стадии военного противостояния. Учитывая отсутствие каких-либо ограничений, в 1757 году – это был год битвы при Плесси – из Бреста в Индийский океан вышла группа из шести французских кораблей под командованием Д’Аше. На них были войска для службы в Индии под командованием ирландского графа Лалли. Таким образом, у обеих противоборствующих сторон передающие национальную энергию линии работали исправно и конкурировали друг с другом. После того как позиции Клайва на Хугли укрепились, флот ушел из реки навстречу новой опасности. Д’Аше с тремя дополнительными кораблями, присоединившимися на Маврикии, вошел в Бенгальский залив с летними муссонами 1758 года. Там его уже ждал Покок. Во второй серии морских сражений между англичанами и французами лучший командир был на борту английского флагманского корабля, но, поскольку разница между ним и его оппонентом была не такой выраженной, как между Пейтоном и ла Бурдонне, успех был колеблющимся, а сражения более ожесточенными. У англичан было семь кораблей, у французов – девять, но не таких мощных. Сначала противники прошли друг мимо друга ночью незамеченными: британский адмирал в поисках противника двигался на юг, а француз направлялся на север, чтобы атаковать Куддалур. Однако Покок вскоре повернул обратно, пошел вдоль берега и, обнаружив французов, поспешно снимавшихся с якоря на рейде Куддалура, напал на них. Это было первое из череды сражений, каждое из которых по очереди становилось самым кровавым из всех, доселе имевших место в Индийском океане. Британцы атаковали строем борт о борт с наветренной стороны параллельный французский кильватерный строй, следуя принятой в то время тактике. Но тактические маневры были выполнены ошибочно, и Д’Аше нанес ответный удар такой силы, что спас все свои корабли и нанес слишком много повреждений противникам, чтобы они могли преследовать его. Тем самым французы не только избежали потерь флота, но и добились еще одного важного результата. Адмиралу Пококу было необходимо привести свои корабли в исправное состояние. Но необходимые материалы можно было найти только в Мадрасе. Поэтому ему пришлось на некоторое время покинуть Куддалур, который пал после его осады Лалли.
После того как флоты разошлись, каждый направился в ближайшее убежище с максимальной скоростью, которую позволяли полученные повреждения: британцы – в Мадрас, французы – в Пондичерри. И тем и другим следовало как можно быстрее подготовиться к последующим схваткам либо друг с другом, либо с погодой – приближался сезон тропических циклонов. Покок, приложив огромные усилия, вскоре опять привел свои корабли в боевую готовность, но на некоторое время остался в Мадрасе, который был слабо защищен и ожидал атаки армии Лалли. Однако, обнаружив, что французский генерал не предпринимает никаких движений, Покок снова отправился на поиски Д’Аше, которого встретил и атаковал во второй раз. Если не считать того, что потери в живой силе оказались еще более тяжелыми, это сражение получилось точной копией предыдущего: тот же решительный натиск, то же безудержное кровопролитие, тот же отход французов и та же невозможность преследования их поврежденными кораблями англичан. Но упорство Покока начало сказываться. Судоремонтные возможности Пондичерри были исчерпаны ремонтом французских кораблей после первого сражения, да и запасы подошли к концу. Д’Аше пришлось отправиться на Маврикий, чтобы получить все необходимое, без чего он не мог вступить в бой снова. Французскому адмиралу пришлось уйти от побережья Индии, чем он вызвал острое недовольство Лалли. Многие авторы впоследствии также критиковали адмирала за это решение. Но если абсолютно необходимого для ремонта оборудования в Индии не было, у Д’Аше просто не было другого выхода. Здесь у Покока было преимущество, и он вскоре был опять готов к бою, который французы не могли принять. На Маврикии французский адмирал точно знал, что некоторое время у него есть, даже если противник, завершив ремонт, последует за ним.
Однако выяснилось, что военная база на Маврикии за десять лет после последнего захода туда ла Бурдонне ощутимо ухудшилась. Французам явно не хватало понимания административных требований войны на море. Следует отметить одно важное и поучительное обстоятельство: хотя Британская компания нередко уступала своим французским противникам в военных приготовлениях, она всегда превосходила их в приготовлениях морских, если, конечно, не считать время ла Бурдонне. В рассматриваемый исторический период на верфях Бомбея могли ремонтироваться или доковаться даже семьдесятчетверки (74-пушечные линейные корабли), а его резервы оборудования были весьма неплохими. Но на Маврикии дефицитом было абсолютно все. Так что Д’Аше пришлось снять пригодное для эксплуатации оборудование с сильно поврежденных кораблей и использовать его на других. Только так он мог привести в рабочее состояние хотя бы часть своих кораблей. Отремонтированные корабли пришлось отправить на мыс Доброй Надежды за продовольствием, что означало их отсутствие на театре военных действий еще в течение нескольких месяцев. Таким образом, хотя и получив подкрепление в виде трех кораблей из Франции, Д’Аше смог вернуться в Бенгальский залив только в конце лета 1759 года.
Во время двенадцатимесячного перерыва в боевых операциях Покок тоже ушел с Коромандельского берега на период зимних муссонов и направился в Бомбей, где его корабли подверглись тщательному ремонту, остро необходимому после двухлетней напряженной работы. В его отсутствие Мадрас был осажден Лалли, но сумел продержаться до возвращения Покока, которое заставило французов поспешно отступить. Это отступление знаменовало поворот событий, которые отныне и до конца войны благоприятствовали англичанам. Клайв предвидел такую возможность, даже когда Мадрас был в осаде. В письме Питту он выразил уверенность, что, хотя перспективы британцев на данный момент выглядят отнюдь не обнадеживающими, французы могут к концу войны в Индии потерять все из-за недостатка военных поставок извне, пока британские корабли господствуют в Бенгальском заливе. (То же самое произошло и в Канаде. – Ред.) А мадрасская армия может возместить все военные потери из-за моря. Так поток национальной энергии по французской линии был прекращен, а по британской – передавался исправно и во все возрастающих количествах.
Однако, чтобы сохранить эту ситуацию, Пококу пришлось сражаться еще раз, правда, теперь уже последний.
В конце лета Д’Аше появился в Бенгальском заливе с одиннадцатью кораблями, но, так как его первые суда были отремонтированы весьма посредственно, а потери в живой силе могли быть возмещены только обитателями Восточной Африки, стойкость его довольно-таки многочисленной команды была небольшой. В то же время под командованием Покока было только девять судов, но все они были в прекрасном техническом состоянии, а команды состояли только из британцев. Так что результат столкновения был неизбежен. Небольшое пополнение войск и боеприпасов, доставленное французскими судами для Лалли, было выгружено в Пондичерри до того, как успели вмешаться британцы, но его было слишком мало, чтобы существенно повлиять на военную ситуацию. Почти сразу же после этого Покок встретил в море французский флот и навязал ему решительное сражение, в котором французы потерпели такое сокрушительное поражение, что Д’Аше лишился последней надежды на успех. (Автор преувеличивает. Обе стороны потерь в кораблях не имели, но многие из них были сильно повреждены. Французы потеряли больше убитыми и ранеными (ранен был и Д’Аше), около 1500 человек, англичане – 569. Французы были вынуждены отступить. – Ред.) Французский адмирал понимал, что боевая ценность его команды быстро уменьшается с каждым следующим боем из-за невосполнимых потерь нужных людей и материалов, в то время как у противника нет и намека на подобные проблемы. Поэтому Д’Аше принял решение отступить, пока его суда еще обладали достаточной мореходностью, чтобы уйти от неминуемой катастрофы, тем более что на победу не оставалось ни одного шанса. Поэтому он направился к Маврикию, чтобы оттуда уйти во Францию. Лалли активно протестовал против его ухода, ничего не зная и не желая знать об обязанностях и ответственности моряка. Его протесты были активными и громкими, и впоследствии в определенных кругах появилось мнение, что Д’Аше мог сделать больше. Он, конечно, не принадлежал к высококлассным военным командирам, как два других флотоводца, имена которых остались в истории Индийского океана, – ла Бурдонне и Сюффрен. В отличие от них, этот человек довольствовался оборонительной тактикой и никогда не пытался установить господство над морским театром военных действий. Но, даже оставаясь на постыдном «голодном пайке» от властей метрополии, он дважды входил в район, где определенно должен был подвергнуться нападению, чтобы поддержать своих товарищей на суше. Так что, если он и не пытался повредить британскую «линию электропередачи», то все же, несмотря на огромные препятствия, делал все возможное, чтобы обеспечить целостность французской линии. Те, кто его осуждают, являются сухопутными людьми и не могут оценить гигантские трудности, с которыми ему приходилось сталкиваться.
