— Пэтти, хочу заскочить к тебе, — услышала она в трубке голос Линдси. — Что-то мне так грустно. Думаю, тебе тоже невесело, и причин для печали у тебя хватает.
— Гибель Алана всех нас сразила, — сказала Пэтти. — Мы все потрясены. Но всё равно. Хочешь — приезжай. Жду.
— Я уже у твоего дома.
— Иду открывать.
* * *
Сразу же после разговора с Пэтти Линдси вызвала подкрепление, но сказала коллегам, чтобы они подъехали без лишнего шума и припарковались в переулке неподалеку.
— Если понадобится помощь, я сообщу.
Она сидела в машине и, вдыхая полной грудью, рассматривала себя в зеркало заднего обзора. Лицо спокойное? А вообще она спокойна? Всю дорогу от своего дома до жилища Шарпов она невольно предавалась воспоминаниям. В последнее время Алан был особенно мрачен. Его мучила совесть. Он состоял в браке с женщиной, которая была причастна к убийству — или, во всяком случае, к сокрытию следов преступления. Линдси знала, что Алан любил свою семью больше всего на свете. Он был готов пойти на всё, чтобы сохранить их тайну. Линдси никогда бы не подумала, что Алан способен на убийство. Он ни за что не позволил бы чувствам затмить разум.
Оказалось, позволил.
Нейтрализовал Сару. Попытался сделать всё, чтобы никто никогда не узнал о причастности его жены к убийству.
А затем покончил с собой.
Однажды он сказал Линдси, что не задумываясь отдаст жизнь ради тех, кого любит.
— Включая и тебя, Линдс. Ты должна знать, что я всегда тебя прикрою. Знаю, что и ты всегда прикроешь меня.
Линдси припарковалась за автомобилем Алана, который Пэтти выставила на продажу.
— Слишком много горестных воспоминаний, — объяснила она.
Какой-то парень из Канады уже купил машину и обещал забрать её в конце месяца.
Линдси сложила увеличенную фотографию пополам и направилась к входной двери.
* * *
Вслед за Пэтти Линдси прошла на кухню и села за стол из светлого дуба.
Пэтти отвернулась, наливая кофе.
— Чёрный, да?
— Да, Триш, — ответила Линдси.
У Пэтти опустились плечи. Она резко повернулась к Линдси и будто окаменела. Лицо её утратило сердечную приветливость, чашки с кофе чуть не выскользнули из её рук. Она посмотрела на увеличенную фотографию, которую Линдси разложила на столе.
— Хочешь позвонить своему адвокату?
Пэтти присела за стол, не сводя глаз со снимка.
— Нет, нет, — ответила она. — Где ты это взяла?
— Фото хранилось у Сары Бейкер.
— Ну да. У неё. Я об этом ничего не знала.
— Она тебе его показывала?
— Да. Она приходила сюда. Собиралась написать о нас сенсационную статью.
— «О нас»?
— О девочках на фотографии. И об Алане. Я понятия не имела о том, что она задумала. Правда. Сказала ей, что ничего не знаю. Меня даже нет на этом снимке.
Линдси постучала пальцем по отражению в витрине, где были выставлены товары из серии «Эликсир-6».
— Ты здесь есть. Ты и твой «Хассельблад». Я узнала фотоаппарат, он лежал на полке в кабинете Алана в качестве украшения. Алан говорил, что раньше ты увлекалась фотографией. Что в вашем прежнем доме у тебя даже была своя фотолаборатория.
Пэтти молчала. Отпила из чашки кофе.
— Аннетт Рипкен написала Кейт Спеллман письмо, в котором рассказала, что случилось с Калистой той ночью на ферме Спеллман.
— Я не имела к этому никакого отношения.
— Вот как? А Полу сколько лет?
— Линдси, не надо об этом, прошу тебя. Ты моя подруга. С Аланом вы были напарниками. Мы не совершили ничего дурного. Сделали то, что считали правильным.
— Пол знает, кто его родные отец и мать? — напирала Линдси.
Пэтти не ответила.
— Прошу тебя. Не надо об этом. — Дрожащими руками она взяла сливки.
— Пэтти, что случилось в ту ночь, когда погибла Сара?
Ответом ей было молчание. Долгое молчание. Пэтти просто сидела и помешивала сливки в кофе, которое уже стало светло-бежевым.
— Алан сказал мне, что убил её. Она собиралась рассказать всё Полу. Она с ним и встречаться-то стала лишь затем, чтобы получить доступ в наш дом и узнать, как всё было. Алан пытался урезонить её. Денег предложил. А она рассмеялась в ответ.
— Что было потом?
Пэтти посмотрела на Линдси. Лицо её вдруг стало осунувшимся, а в глазах читалось искреннее сожаление, какое, по мнению Линдси, невозможно изобразить.
— Он сказал, что задушил её, затем раздел догола и сбросил в водопад Мейпл. Клянусь богом, она, наверно, наговорила ужасных угроз, вывела Алана из себя. Он просто потерял самообладание. Сказал мне, что хотел только напугать её, а потом не сумел остановиться. Действовал, как одержимый.
Пэтти сообщила, что Алан разработал план действий, дабы замести следы.
— Самоубийство замышлялось как хитрость. Как попытка суицида. Чтобы вызвать сочувствие окружающих. Он сказал, что запустит двигатель машины, а я выжду пару минут, затем приду в гараж и спасу его. Он не должен был умереть. А ты потом помогла бы ему.
— Помогла? В каком смысле?
— Помогла бы выпутаться из этой истории.
— Каким образом? Я не стала бы подтасовывать улики, Пэтти, лгать я не умею. Я любила Алана, но на такое я никогда бы не пошла.
— Что ж… — проронила Пэтти. — От одежды девушки я избавилась. Сожгла во дворе. Признаю, я скрыла следы преступления. И раз уж я есть на этой фотографии, также признаю, что я входила в ближний круг Марни Спеллман, но я очень давно не общаюсь ни с ней, ни с остальными женщинами. Думала, мне повезло, что я сумела выбраться оттуда.
— А Аннетт Рипкен не повезло, верно, Триш?
Лицо Пэтти снова помрачнело, когда Линдси обратилась к ней по имени, от которого она давно отказалась. Триш, Патришия. Пэтти отвернулась к окну, затем посмотрела на набор кухонных ножей фирмы «Хенкель» с сияющими лезвиями — подарок мужа на годовщину их свадьбы. Заскользила взглядом по кухне и, наконец, опять остановила его на гостье.
— Линдси, я правда не понимаю, о чём ты.
Это было тяжело, но необходимо. Линдси поднажала.
— Понимаешь, Триш. Всё ты понимаешь.
— Прекрати называть меня этим именем.
— Я не пытаюсь тебя обидеть, — сказала Линдси. И она не кривила душой. — Я пытаюсь понять, почему Алана нет в живых и как всё это связано с Калистой Салливан и Сарой Бейкер.
— Алан покончил с собой. Он давно страдал депрессивными состояниями.
