Другое дело, что она промолчала, когда за смерть Калисты судили Рида Салливана, и этому было одно объяснение — трусость. Снежок, спровоцировавший сход огромной лавины, которую она не знала, как остановить. Из-под ногтей Калисты извлекли образец ДНК Рида, и Хизер убедила себя, что он и впрямь убийца. Каким-то образом проник в амбар, убил жену и так же незаметно исчез, будто призрак. Она не решилась ни у кого спросить, возможно ли обнаружить ДНК на трупе, долго пролежавшем в солёной воде. Задать такой вопрос, — значит, привлечь внимание к тому, что Марни (как всегда, опережая свое время) позиционировала как «альтернативную правду». Адвокатам Рида пришлось немало потрудиться, чтобы оспорить эту улику и добиться его освобождения. Но её заслуги в том не было.
Теперь, спустя годы, с ростом числа своих сторонников Хизер знала, что находится на пути к победе. Она собиралась вершить великие дела, отстаивая интересы людей, чьи лица она видела в каждой толпе, — лица мужчин и женщин, которые, как и она сама, были выходцами из простого народа и нуждались в поддержке, чтобы получить то, на что имели полное право.
Если общественности станет известно что-нибудь о той поре её безрассудной молодости, она лишит надежды своих избирателей.
В районе города Маунт-Вернон начал моросить дождь. Далее автострада потянулась мимо вспаханных под пар тюльпановых полей, пересекая сонную реку Скагит. Хизер включила дворники в прерывистом режиме. Каждый раз, когда резиновые щетки скребли по ветровому стеклу её «мерседеса», ей слышалось: «Будь осторожна. Будь осторожна. Будь осторожна».
И магическое мышление тут было вовсе ни при чем. Она действительно слышала эти слова. Это было предупреждение.
Хизер внезапно перестроилась в другой ряд и съехала на Чаканут-драйв, выбрав более спокойную, но потрясающе живописную дорогу, которая вела к дому Греты.
Будучи женщиной, которая ненавидит сюрпризы, о чем она всегда напоминала своей помощнице, Хизер Джарред теперь сама собиралась устроить сюрприз.
Неожиданный визит. И, скорей всего, крайне нежеланный.
Глава 58
В листве деревьев вокруг стеклянного куба Греты плясали солнечные блики. Хизер не бывала здесь прежде, но слышала, что дом стоит недалеко от бухты Тедди-Бэр. Однажды Грета, Триш и Хизер, решив продемонстрировать свободу нравов, отправились на нудистский пляж в укромной бухте. Это было излюбленное местечко, как они почти сразу определили, совсем юных студентов, ну и, разумеется, старых развратников, которые собирались там в солнечные дни.
Грета оставалась с Марни дольше остальных членов «Улья». Возможно, этим объяснялось её желание поселиться неподалеку от острова Ламми. После исчезновения Калисты первой покинула ферму Триш, затем — Хизер. По какой-то причине — из верности Марни или из ложного чувства, что она является частью чего-то значимого — Грета задержалась ещё на несколько лет. Хизер её мотивы были неясны, но, впрочем, Грета всегда была для неё загадкой. С Гретой она никогда не была близка так, как с Триш и Калистой. Умная женщина, Грета во всем руководствовалась разумом, а не чувствами. Некоторые воспринимали её прагматизм как фасад, за которым она прятала свою сущность. И они не ошибались. Грета умело распознавала желания и потребности других.
В этом смысле, всегда думала Хизер, она была совсем как Марни.
Хизер отвернулась от залива и посмотрела на дом. Такой дворец не купишь на зарплату больничного администратора, а именно эту должность занимала Грета после того, как оставила сестринское дело и «Улей». Вне сомнения, чтобы рассеять подозрения на эту тему — как-никак больница, в которой она работала, была государственным учреждением, — автору статьи о её доме, напечатанной в воскресном журнале «Сиэтл таймс», Грета объяснила, что тётя ей завещала богатое наследство, и она, отдавая дань памяти своей благодетельницы, вложила деньги в строительство своего жилища («Тетя Дора собрала чудесную коллекцию стеклянных статуэток; я знаю, что мой дом ей бы понравился»). С Триш и Диной Хизер это не обсуждала, но догадывалась, что они разделяют её подозрения относительно свалившегося с неба наследства, на которое Грета отгрохала себе столь дорогостоящий дом. Более разумно было бы предположить, что деньги ей принесло сотрудничество с Марни.
Откуп, подумала Хизер, стуча в дверь, пожалуй, более точное определение, нежели сотрудничество.
Через стеклянную входную дверь высотой 12 футов
[37] Хизер увидела Грету, появившуюся откуда-то из глубины дома. В повседневном наряде, она выглядела как всегда: рыжие волосы с коричным оттенком, постриженные в стиле асимметричного боб-каре; кожа веснушчатая, но не слишком; зелёные глаза, которые всегда настороже, независимо от времени суток или количества выпитого вина. Бледно-розовая блузка, слаксы песочного цвета, балетки. Как и в молодости, из косметики она пользовалась только тушью для ресниц.
Открывая дверь, Грета улыбкой ответила на сдержанную улыбку Хизер.
— Сенатор! — воскликнула она. — Вот так сюрприз!
— Для нас обеих, — произнесла Хизер. — И я пока ещё не сенатор.
Улыбка Греты растаяла.
— Из-за девчонки приехала?
Хизер одарила давнюю подругу долгим пристальным взглядом.
— Да, из-за неё. Может быть, в дом пригласишь?
В доме царил идеальный порядок. Холодная оболочка человеческого жилища, лишенная каких-либо индивидуальных штрихов, которые указывали бы, что здесь живут люди. Дом, тем не менее, прекрасный, отметила Хизер, оглядывая окружающее её пространство. Мебель была в основном кремового цвета, стены и пол тоже. Кое-где в глаза бросались красочные пятна в виде произведений искусств или декоративных подушек, чтобы можно было ориентироваться в комнате, не натыкаясь на предметы обстановки.
— Твой дом потрясает воображение, — сказала Хизер, следуя за Гретой в уголок гостиной с креслами и диваном перед окнами, занимавшими всю стену, так что казалось, будто внутреннее пространство сливается с внешним. — Живешь, как королева.
— Царица… царица пчел, — поправила её Грета с сардонической улыбкой.
— Смотри, не скажи так в присутствии Марни.
Грета насмешливо повела глазами.
— Теперь это маловероятно.
Грета пошла варить кофе, а Хизер устремила взгляд на океан. Вскоре хозяйка дома вернулась, неся на подносе две белые чашки, мёд и кувшинчик со сливками.
— Хизер, та девчонка всего лишь студентка. Чего её бояться? К тебе, наверно, пачками обращаются с просьбой дать интервью.
— Да, конечно. И большинство журналистов играют по моим правилам. Я — политик, представляю самый «синий» из штатов
[38]. Я с ними в одной команде.
