– Ты же говорила, что души вроде нас не могут оставаться здесь бесконечно, – сказал Джо. – Что это нас стирает.
– Эта душа не такая, как мы, – ответила Дейзи-Мэй. – Совсем не такая. – Она залезла в карман и достала две пластинки жвачки. – Знаешь, что мне приказано? И тебе тоже, раз ты теперь в Отряде? Мы должны избавлять таких бедолаг от страданий. «Мы ничего не можем для них сделать, – говорит Герцогиня, – значит, мы должны освободить их от этого ада». Знаешь, что я ей ответила?
Джо покачал головой.
– Что мы не убийцы. Что мы должны защищать, искать справедливости, а не изображать гребаный расстрельный взвод. Важен каждый. Каждый.
Дейзи-Мэй снова вылепила улыбку, потом медленно подошла к мальчику, нагнулась к нему и протянула пластинку жвачки.
– Приятель, все норм, можешь мне доверять. От этой штуки тебе станет намного легче. Обещаю.
Мальчик с подозрением посмотрел на жвачку, и Дейзи-Мэй поощрительно кивнула. Он протянул руку – рука легонько дрожала – и схватил жвачку, засунул ее в рот и стал пережевывать.
Эффект был почти мгновенным.
Здоровый глаз закатился; мальчик медленно сполз на пол, упершись спиной в дверцу одной из кабинок. Он удовлетворенно выдохнул, и плети, которые вились вокруг его головы, начали потихоньку распадаться.
– Жвачка успокаивает их, как в Загоне, – сказала Дейзи-Мэй. – Герцогиня опять же против, считает, что это бессмысленная трата ресурсов, что это все равно без толку.
– А сколько этих «ресурсов» у нас осталось? – поинтересовался Джо, глядя, как голова мальчика начала опускаться.
– Хватит, – ответила девушка, – если ты действительно так хорош в своем деле, как говорит Герцогиня.
– Ладно, так что мы с ним будем делать? – спросил Джо, кивнув на мальчишку. – Просто оставим здесь?
– Его заберет мужик, про которого я говорила, когда я передам ему весточку, – сказала Дейзи-Мэй. – Он работает поблизости от…
Мальчишка, взвизгнув, вздернул голову. Единственный здоровый глаз пылал страхом; его палец уперся в них, как магический жезл.
Он поспешно вскочил на ноги, попятился, не отрывая от них взгляда, и снова взвизгнул:
– Вы. Вы.
Джо и Дейзи-Мэй переглянулись.
– Ты знаешь этого парнишку? – сказал Джо.
– Нет. А ты?
Он покачал головой.
– Ну, зато, похоже, он нас знает.
Мальчик одарил их последним перепуганным взглядом, потом прошел сквозь ряд умывальников за своей спиной и исчез.
Они стояли в потрясенном молчании. Потом Джо спросил:
– И что это было?
– У меня нет прямой линии с Богом, – ответила Дейзи-Мэй, – и моя память – такое же дерьмо, как твоя. Моя версия, навскидку: пацан был не в курсе, что мертв. Может, вообще понятия не имел, учитывая, как долго он здесь пробыл. Не каждому выдают проводника вроде меня, чтобы показать путь. Может, пожевал жвачку и просек наконец, в какой жопе сидит.
Джо посмотрел в ту сторону, куда ушел мальчишка.
– Нам пойти за ним?
– При его состоянии будет только хуже, – ответила Дейзи-Мэй, – да и часики тикают. Если мы не найдем, что ищем, закончим, как этот бедолага.
* * *
Они наконец отыскали это в научных лабораториях.
Поиски на первом этаже не дали ничего, кроме скопища старых классных комнат, Джо вполне мог поверить, что они не менялись с его школьных времен. Пара обыскивала второй этаж, когда спекшаяся школьная тишина была нарушена. Далекое бормотание голосов становилось яснее; мужской голос и юный женский, достаточно осмысленные, чтобы предположить живых, дышащих человеческих существ, а не свихнувшихся призраков-идиотов.
Джо не мог решить, хорошо это или плохо.
Голоса доносились из старого кабинета; могучая рыжевато-коричневая дверь была плотно закрыта, заглушая звуки.
– Многовато конспирации для родительского собрания, – заметил Джо. – Тем, кто разговаривает в комнате, не положено там быть. Могу поспорить на свой жетон.
– Вечно ты торопишься спорить на эту штуковину, – отозвалась Дейзи-Мэй. – Но я полагаю, ты прав.
Поток прошлых жизней, ни одну из которых он не помнил, омыл Джо, когда он вошел в кабинет. В глубине виднелась шеренга бунзеновских горелок, в центре комнаты стояло несколько длинных деревянных столов.
В дальнем конце, из примыкающей комнаты, пробивался свет. Свет – и звуки ритмичного, напряженного кряхтения.
– Там что, трахаются? – спросила Дейзи-Мэй с отвращением, но заинтригованно.
– Похоже на то, – отозвался Джо, – если только со времени моей смерти ничего особо не изменилось.
– Вряд ли. Хотя не знаю, сильно ли нам это поможет.
– Когда идешь по следу убийцы, все, чему на этом следе не место, – твой друг. Людям в той комнате здесь не место. Мы выясним, кто там.
– Да пожалуйста. Только имей в виду: стоит тебе вытащить свой призрачный хер и начать им размахивать, с нашим партнерством покончено.
Они пошли к дальней комнате (кладовая, подумал Джо; в подсознании всплыла мышечная память о формалине и рядах бутылок с насекомыми). Кряхтение становилось все громче, в такт их шагам, пока не достигло милосердного финала в тот самый момент, когда они подошли к двери.
Женский смех.
Щелкнула зажигалка.
Дверь открылась.
На пороге появилась девушка, на ходу поправляющая школьную форму, с улыбкой на губах.
«Она ровесница Дейзи-Мэй, – подумал Джо. – Если не младше».
Темноту осветил огонек сигареты, и из сумрака кладовки вышел мужчина (хотя Джо видел, что это скорее подросший пацан). У парня был высокий лоб, украшенный короткой челкой, темные волосы, глаза – маленькие коричневые леденцы, глядящие повсюду и в никуда. Самой примечательной его чертой был нос. Он постоянно подергивался, напоминая Джо жаждущую кокаина крысу.
А еще у него не хватало перегородки.
«Кокаин, – подумал Джо, – или чьи-то зубы. От парня воняет проблемами».
Парень, от которого воняло проблемами, приложил пальцы к исковерканному носу, потом глубоко вдохнул.
– Блин, прямо блевотно, – сказала Дейзи-Мэй. – Девчонка даже младше меня. Парень лет на пять старше.
– По меньшей мере, – отозвался Джо. – Добро пожаловать в Линкольншир.
– Было здоровски, Райан, – сказала девушка, проходя прямо сквозь Джо в кабинет. – В школе полно мальчишек. Сложно найти настоящего мужика.
Райан подмигнул ей, глубоко затянулся сигаретой и небрежно стряхнул пепел на пол.
– Что у тебя для меня?
Девушка прикусила губу, потом указала на шкаф, стоящий прямо у стола во главе комнаты.
