Внизу пробили часы, и она вспомнила, что сегодня воскресенье. Колин собирается на концерт, а она разрешила Джи-джи прийти днем. И хотя была явно не в форме для общения с терзаемой тоской девочкой-подростком, вряд ли могла позвонить Галактайнам и попросить Джи-джи остаться дома. Поэтому она высморкалась, натянула джинсы; поправила макияж и спустилась вниз убрать беспорядок, оставшийся после завтрака.
Прощальный чек Колина. Она бросила на листок бумаги почти безразличный взгляд. Две тысячи долларов. Должно быть, совесть совершенно его замучила, поэтому она порвала чек. И подумала о Дилайле. В который раз задалась вопросом, не стоит ли взять к себе падчерицу, и в который раз отказалась от этой мысли. Дилайла обожала совместные походы по магазинам и ленчи в ресторанах, но, пробыв несколько часов вдали от Брукдейла, приходила в сильнейшее возбуждение и умоляла поскорее ехать обратно.
Она тупо смотрела в стену, не заметив появления Джи-джи, которая сегодня нарядилась в очередную убогую одежонку, висевшую на ней как на вешалке и, без сомнения, крайне раздражавшую родителей. Девочка долго гладила Гордона, а выпрямившись, нервно пробормотала:
— Я должна была ехать с ними на концерт, но поругалась с отцом.
— До чего же вовремя!
— Вы… э… хотите испечь печенье или что-то вроде? — выпалила Джи-джи. Но тут же вспыхнула, слишком поздно сообразив, что такая светская львица, как тетушка, вряд ли станет заниматься столь прозаическими делами, как выпечка.
Шугар Бет едва слышно вздохнула. Она со своими комплексами не может справиться, куда уж там заниматься чужими!
— У меня нет муки.
— Не важно. Печенье — это такая тоска!
— Неужели?
Шугар Бет могла бы объяснить, что любила печь всякие вкусности почти так же, как их есть, но не хотела поощрять даже намек на близость между ними.
— Может, вы покажете мне, как подводить глаза? У вас здорово получается.
Шугар Бет оглядела ее мешковатые штаны и выцветшую майку:
— Не думаешь, что это вряд ли будет сочетаться с той дешевкой, что на тебе?
— Я не всегда так одеваюсь.
— Неужели?
Джи-джи принялась сосредоточенно изучать ноготь на большом пальце.
— Так спокойнее.
— Спокойнее для кого?
Девочка пожала плечами.
У Шугар Бет не хватало энергии допытываться. Подводка глаз — вполне безопасный предмет. Пусть лучше Джи-джи узнает тонкости макияжа от Шугар Бет, чем от своей зануды мамаши или, не дай Бог, от Мэрилин, хотя Мэрилин неплохо управлялась с контурным карандашом для губ.
Она было повела Джи-джи наверх, но вовремя вспомнила о смятых простынях.
— Сейчас принесу косметичку. Здесь свет лучше.
— О'кей. И потом я вроде как составила список.
— Список чего? — насторожилась Шугар Бет.
— Вопросов, которые я хотела бы вам задать.
В голове запульсировала боль. Почти забыв о косметичке, она повернулась к кухне.
— Мне нужно выпить кофе.
— Я пью кофе.
— Еще бы!
— Пью!
Прекрасно. Пусть Райан беспокоится о кофемании.
Она включила древнюю кофеварку и, повернувшись, увидела, что Джи-джи уже успела сесть за стол и вынула из кармана листок бумаги и огрызок карандаша, готовая делать заметки.
— Первое: что, по-вашему, лучше — быть умной или популярной? Думаю, популярной.
— Эти свойства трудно назвать взаимоисключающими.
— Только не в Паррише.
— Даже в Паррише.
— Вы были умны, но получали дерьмовые оценки, и это принесло вам популярность.
— Неприятно тебя разочаровывать, но я получала дерьмовые оценки, потому что с самого начала дерьмово определила приоритеты. И была бы популярной даже с лучшими оценками в классе.
— Но как? — подскочила Джи-джи, отложив список. — Именно этого я никак не могу понять. Как вам это удавалось? Вы были так же богаты, как я. Разве одноклассники не ненавидели вас за это?
Шугар Бет надоело позволять миру рассматривать свои кровоточащие раны, и она не желала говорить об этом сейчас. Или вообще, если уж на то пошло. Но Джи-джи заслуживала ответа.
— Я родилась с ложным чувством превосходства, — медленно протянула она, — и умела ловко манипулировать окружающими, а они мне позволяли. Это продолжалось недолго, но ты, должно быть, заметила, что для меня даром не прошло.
Но Джи-джи так и не получила ответа, на который рассчитывала.
— А как именно вы ими манипулировали?
Шугар Бет с тоской взглянула на кофеварку, но она еще не выключилась. Ей просто необходим кофеин!
Поэтому она схватила с холодильника банку коки.
— Хочешь?
— Нет, спасибо. Предпочитаю кофе.
— Ну еще бы!
Она дернула за колечко. Джи-джи терпеливо ждала: сплошные огромные глаза и настороженные уши.
— Цель не в популярности, Джи-джи, а в том, чтобы быть сильной.
— Я не чувствую себя сильной, — уныло пробормотала девочка.
«Добро пожаловать в клуб, малышка».
— Как любой в тринадцать лет. Но тринадцать — самый лучший возраст, чтобы начинать накапливать силы. Именно то, что надо.
Лицо Джи-джи озарилось искренней заинтересованностью.
— Именно этого я и хочу. Стать сильной.
— Но ты желаешь этого прямо сейчас, чего просто быть не может.
— В тринадцать вы были сильной.
Шугар Бет чуть усмехнулась:
— Моя сила была иллюзией. Любая уловка, которую я использовала, чтобы добиться своего, со временем оборачивалась против меня. Ты хочешь, чтобы сила оставалась с тобой всегда. Но ее не получишь, принижая себя.
— Не понимаю, о чем вы.
— В твоем случае это означает притворяться бедной, напяливать уродливые тряпки, пропускать уроки, получая плохие оценки, а в свободное время шататься по улицам со всякой швалью.
Джи-джи оскорбленно вскинулась:
— Только потому, что Челси небогата…
— Это не имеет никакого отношения к деньгам. Речь идет о мозгах, а судя по тому, что ты мне рассказывала, Господь выделил Челси неполный набор. Ты со своей стороны получила более чем достаточно, но, похоже, ты плохо пользуешься своим преимуществом.
— Я не желаю якшаться с занудами вроде Гвен Лу и Дженни Берри, если имеете в виду именно их.
Шугар Бет вспомнила Уинни, всячески старавшуюся казаться невидимой.
— Потому что ты их не любишь? Или боишься, что другие дети будут смеяться над тобой?
