И вдруг, после нескольких дней почти полного молчания, слова буквально посыпались из уст Сюзанны:
— Я и не подозревала, что он спит с другими! Знаю, у нас были проблемы, но мне казалось, что с сексом у нас все в порядке. Я действительно так считала.
— Так оно, наверное, и было.
Сюзанна повернулась к сестре:
— Выходит, что не было — иначе он оставался бы мне верен!
— Пора повзрослеть, Сюзанна. Некоторые люди не могут успокоиться, пока не переспят с половиной мира. — Лицо Пейджи стало замкнутым и угрюмым.
— Но он любит меня! — горячо возразила Сюзанна. — Что бы он ни говорил и как бы ни поступал, он любит меня.
— А ты его?
— Конечно, я люблю его! — закричала Сюзанна, взбешенная таким вопросом. — Я от всего отказалась ради него! Как же я могу не любить его! — Сюзанна глубоко вздохнула, пораженная собственными словами. Что она говорит? Действительно ли она любит Сэма или все еще находится в плену уже изрядно затасканной навязчивой идеи?
— Я, конечно, не считаю себя экспертом в вопросах любви, — медленно произнесла Пейджи, — но мне кажется, она может быть самая разная. Иногда хорошая, иногда плохая.
— Ну и как ты их различаешь?
— Я думаю, хорошая любовь делает тебя лучше, плохая — нет.
— Тогда у нас с Сэмом, конечно, была хорошая любовь, потому что он изменил меня к лучшему.
— Ты думаешь, это он? А может, это произошло благодаря тебе самой?
— Ты ничего не понимаешь! Папа хотел видеть меня своей идеальной дочерью. А Сэм сказал мне, что я должна быть сильной и свободной. Я послушалась Сэма, Пейджи! Я послушалась и поверила ему!
— Ну и что же случилось?
— Случилось чудо! Я обнаружила, что взгляд Сэма на мир идеально подходит для меня. Он оказался абсолютно прав.
— Наверное, он был счастлив после этого. — В тоне Пейджи сквозил цинизм.
Сюзанна поморгала, сдерживая выступающие слезы.
— Как раз нет. Значительная часть Сэма любила прежнюю Сюзанну Фальконер. Мне кажется, в глубине души он хотел, чтобы я вообще не менялась.
— А мне нравится новая Сюзанна.
Непривычная мягкость в голосе Пейджи оказалась для Сюзанны полной неожиданностью, и она взглянула на сестру так, словно видела ее в первый раз. В солнечном свете профиль Пейджи был нежным и мягким, как у ангела.
— Я, наверное, ужасно к тебе относилась, когда мы росли вместе?
Пейджи сорвала травинку.
— Ты относилась ко мне замечательно. А я тебя за это ненавидела. Мне хотелось, чтобы ты была со мной ужасной — это оправдало бы мое отвратительное к тебе отношение.
Сюзанна почувствовала, как внутри разливается тепло, словно от буханки испеченного сестрой хлеба. Страшный озноб хоть и не прошел, но стал немного слабее.
— Мне казалось, что, если тебя не будет, папа сможет полюбить меня, — продолжала Пейджи, — но этого не произошло. Все было не так. Ты была для него всем. Даже когда ты ушла, он дал понять, что мне до тебя далеко. Самое обидное было в том, что многое я делала лучше тебя — еда при мне готовилась с большим воображением, в доме у меня было уютней. Но папа ничего этого не замечал. Он замечал лишь то, что я делала плохо.
Несчастье сестры глубоко тронуло Сюзанну.
— После того как ты так заботливо опекала меня, не могу даже представить, чтобы ты делала что-нибудь плохо.
Пейджи отмахнулась от комплимента:
— Взглянула бы ты на мои счета. И вообще я страшно неорганизованная. Ненавижу все, что связано с делами ФБТ. Папа никогда бы не оставил компанию на меня. Даже не знаю, что бы я делала без Кэла.
Сюзанна отвела взгляд в сторону.
— Он мой хороший друг, Сюзанна, — горячо произнесла Пейджи. — Ты действительно его унизила.
— Я знаю. Но что-то эгоистичное внутри меня не дает мне переживать по этому поводу. Наверное, это ужасно. Я так рада, что избежала замужества с ним, что готова до конца жизни нести крест вины за содеянное.
— Даже несмотря на то что бегство от Кэла привело к браку с Сэмом?
Сюзанна смотрела на пятнистые тени под деревьями. Казалось, ничего не произошло, но хаос внутри нее начал понемногу утихать.
— Я никогда не жалела о том, что в моей жизни появился Сэм. Самое забавное состоит в том, что он создал меня так же, как создал «Блейз». Правда, в конце оказалось, что придуманный образ ему не подошел. Но он замечательно подошел мне самой.
— И ты собираешься вернуться к нему?
Боль, которая, оказывается, никуда не ушла, вновь растеклась по телу Сюзанны. Она была бойцом и никогда не относилась к узам брака легко. В глубокой тишине оливковой рощи она вспомнила слова клятвы, данной ею в день свадьбы, вспомнила так отчетливо, словно они были произнесены мгновение назад. «Обещаю отдать тебе все лучшее, что есть во мне, Сэм, что бы ни произошло». Слова эти эхом отозвались в мозгу Сюзанны, она знала, что была верна этой клятве, и наконец поняла, что наступило время начать борьбу за себя.
— Нет, — пробормотала она. — Нет, я не собираюсь возвращаться.
— Это хорошо, — тихо произнесла Пейджи.
Этим вечером Пейджи приготовила на обед сырный пирог со свежим майораном, а когда тушила зеленую фасоль, бросила туда целую горсть кедровых орешков. Отдавая должное этим замечательным блюдам, Сюзанна почувствовала, что начинает успокаиваться. В оливковой роще произошло что-то важное. Наверное, то, что она начала, убежав из дому, пришло там к своему логическому завершению. Наверное, она нашла там самое себя.
На следующее утро после завтрака Пейджи снова потащила сестру на пляж. Сбросив с себя одежду, она сказала:
— Сегодня ты пойдешь у меня в воду. Больше никаких отговорок!
Сюзанна начала было протестовать, но тут же остановилась. Сколько же можно барахтаться в этой жалости к самой себе? Сюзанна развязала на шее завязки лифчика, сняла его, стащила с себя остальную одежду и подошла к воде такой же голой, как и ее сестра.
Когда Сюзанна осторожно пошла навстречу волнам прибоя, раздался нарочито насмешливый голос Пейджи:
— А моя грудь побольше твоей будет!
— Зато у меня ноги подлинней! — отпарировала Сюзанна.
— Как у жирафа!
— Лучше как у жирафа, чем как у утки!
Вода была восхитительно теплой, прибой — спокойным. Сюзанна присела, окунувшись по плечи в воду. Море было мягким и успокаивающим. На короткое время она вновь почувствовала себя замечательно.
— Тебе нельзя оставаться на солнце слишком долго, — сказала Пейджи, похлопав сестру по спине. — Ты у нас настоящая бледнолицая, не говоря уже про другие части тела. — Волна с гребешком пены обогнула Пейджи. — Что нам приготовить сегодня на обед?
