– Видимо, я снова заснул. Просто удивительно, что человек может спать при такой жаре.
– Не знаю, утешит ли вас это, но… На улице еще жарче.
– Откуда вы знаете?
– Я выходила погулять.
– Прошлой ночью… нет – сегодня утром, с самого прибытия в аэропорт, я словно пережил серию кошмаров, – вздохнул Вольпе. – Это ужасное чувство… Сначала я пытался успеть на рейс до Хельсинки, но случайно перепутал номер выхода на посадку, поэтому сел не на тот самолет, оказался в совершенно другом месте, летел двенадцать часов и прибыл не в ту страну. Туда, где говорят на неизвестном мне языке, туда, где нет никакой информации для приезжих, где нет знакомых и друзей – ничего нет.
– Но вас все-таки встретили в аэропорту.
– Но не та, кого я ожидал. Я надеялся увидеть ту женщину из Хельсинки по имени Ёни. А меня встретила какая-то непонятная особа. Так что сейчас я испытываю те же чувства, что и тогда, в самолете, когда сел не на тот рейс. Даже не уверен, где именно сейчас нахожусь. Скажете, что мы в Пекине или Тайбэе – мне только и останется, что поверить вам, ведь другого выбора нет. Но, как я понимаю, мы в Сеуле, верно?
– Верно, – коротко ответила Аями.
– Я прилетел сюда после двух бессонных ночей и под утро уже почти умирал от усталости. Как вдруг в аэропорту – заметьте, в международном аэропорту, разве это не странно? – сразу после моего прилета отключили электричество. Да, я слышал, что прежде такого никогда не происходило. Вокруг мрак, темнота, сумрачные тени, низкие потолки. Нескончаемые очереди в зале прибытия, но главное – это невыносимо тяжелый, горячий, влажный, туманный воздух, прилипающий к коже, как невидимый рой пиявок, который стал душить меня. Я бесцельно прождал в зоне прибытия около часа, прежде чем смог пройти таможенный контроль. Ни свет, ни кондиционеры так и не включили. Я был измотан. Вот почему я не мог вымолвить ни слова вчера вечером… нет – сегодня утром. Видимо, я сразу отключился, как только мы сели в такси. А когда мы приехали в этот район, еще до того, как начало светать, мне пришлось тащить тяжелый чемодан вверх, на холм. Несмотря на то что было еще раннее утро, воздух был наполнен влажной духотой, как в бане, я весь вспотел. Я так устал, что не смог даже переодеться и помыться, просто упал на кровать и заснул. Конечно, я приехал сюда не для того, чтобы сидеть в отеле с континентальным завтраком и после ванны потягивать «Сингапурский слинг» на балконе с мраморными перилами, пальмами и видом на море. Я не из аристократов. Моему редактору это известно лучше всех остальных. Главное в сюжете то, что моя героиня мертва. Хотя я сам еще не знаю ее имени и предыстории. Откуда она взялась? Кто она? Я знаю, что она живет где-то в Азии. Если быть точным, в одном из городов Восточной Азии, о котором я никогда раньше не слышал, в доме женщины по имени Ёни. Да, она несчастна. Не Ёни, а моя героиня. Или Ёни и есть моя героиня? К тому же с деньгами у нее было не очень, зато были мужчины. С деньгами всегда все было одинаково, зато с мужчинами выходило по-разному. Следовательно, важно было то, кто с ней был рядом. Тогда почему она несчастна? Я хочу идти по ее следам и писать ее историю. Вот поэтому я и приехал сюда. Но я даже представить не мог, что она умерла, задыхаясь от жары, в ветхой бетонной хижине без ванной на вершине холма в Сеуле. Я даже сомневаюсь, что в доме найдется место, куда можно спрятать тело. Теоретически его можно спрятать только между крышей и потолком. В любом случае, нужно постараться, чтобы найти это место. Но вдруг мне пришла в голову мысль, что меня могла похитить неизвестная женщина, которую я принял за Ёни, а возможно, я просто оказался в неправильном месте в неправильное время.
– Не говорите так быстро слишком много всего сразу, и обойдемся без иронии. Иначе я вас совсем не понимаю.
– В любом случае, все это не имеет никакого значения и не очень важно ни для вас, ни для меня. Но если вы – не Ёни, то кто тогда? Нет, не надо мне объяснять, просто скажите мне имя. Как вас зовут?
– Аями.
– Аями, куда же вы ходили в такую жару?
– На телевидение.
– Вы там работаете?
– Нет, мне надо было туда по другому делу.
Аями пошла на кухню, открыла кран, взяла ведро и облила все тело водой. Было отчетливо слышно, как струйки воды стекают с тела на цементный пол. Через мгновение звук прекратился. Она вернулась в комнату, Вольпе уже поднялся и сел на край кровати. Он спросил, указывая на брошюру, которую выудил из кармана своего пиджака:
– В моем кармане был этот непонятный листок. На самом деле я думал, что меня обокрали в аэропорту. В тот момент, когда все выходили из мрачного зала прибытия, люди смешались с грудами багажа и дорожных сумок, едва заметные тени сбились в кучу, как призраки, которые словно ждали отправления в параллельный мир. Они несли рюкзаки, тянули тележки с таким видом, как если бы вес и размер их ноши были окончательным доказательством их статуса, так же как и количество пришедших гостей на их похороны. В тот момент мимо прошел какой-то мужчина и сильно толкнул меня. Сначала я подумал, что он был не в себе, и виной всему невыносимая жара. Он был в толстом пальто не по погоде, хотя стояла жуткая духота, и все время прикрывал рот длинным рукавом. Кроме того, казалось, что под широким подолом скрывался какой-то предмет вроде клетки, но, как я уже говорил, электричество отключили, внутри зала лишь очень тусклым светом горела табличка аварийного выхода, поэтому я не смог ничего разглядеть. В общем, я сразу подумал, что мне повезло, ведь я не взял с собой кредитную карту. Кроме того, кошелек я положил глубоко в рюкзак, а не во внутренний карман пиджака. За границей всегда надо быть начеку. Ведь это не просто другая страна, а чужая страна, в которой я никогда не был и даже языка не знаю. Я собрался отправиться к дежурным полицейским, чтобы заявить на человека в пальто, но вокруг царила непроглядная тьма. В любом случае, все это ни к чему бы не привело. Наверняка все полицейские в этот момент просто дремали с полуоткрытыми глазами. Нашел бы я хоть одного из них? Говорили бы они по-английски?
– Не говорите так быстро слишком много всего сразу, и обойдемся без иронии. Иначе я вас совсем не понимаю.
– Черт, я так с ума сойду. Короче, я подумал, что в аэропорту меня специально толкнули и обокрали!
– Правда? И что у вас украли?
– Похоже, то был не карманник. Даже если бы он попытался что-то украсть, то ему нечего было вытащить у меня из кармана. Мне кажется, он тогда подложил что-то, потому что когда я сейчас заглянул в карман, там оказалась какая-то непонятная брошюра… Похоже на рекламу выставки.
– Да уж, так и есть… Это реклама фотовыставки, – сказала Аями вполголоса, рассматривая брошюру, которую вручил ей Вольпе. Она прочитала название:
– «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?»
– Что это значит?
– Это название фотовыставки. «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?»
– В этой стране очень специфический способ рекламировать выставки, – сказал Вольпе крайне серьезным тоном без сарказма. – Это выставка корейских фотографов?
