И хотя он молчал, не мог произнести ни слова, но его любовь к ней столь открыто была написана на его лице, что, увидев это, она заплакала и прошептала, чуть не задыхаясь от слез:
– О, мой дорогой, разве ты не знаешь, что это ты… что это всегда был и будешь ты?
В следующее мгновение она оказалась в его объятиях.
Неизбывная нежность наполнила его душу, его сердце было напоено безумной, несравненной радостью. Он знал, что это вершина его жизни.
Доктор Финлей из Таннохбрэ
1. Деликатное дело
Здание «Каледонии» в Аррочаре, величественного нового международного отеля, лишь немногих заинтересовало в Таннохбрэ, где о нем с досадой отозвались как об очередном посягательстве на высокогорье. Но едва ли оно могло нарушить ровный уклад жизни в этом тихом шотландском городке. Прочитав в «Скотсмен» отчет о роскошной обстановке и великолепных приемах в новом отеле, а также список важных персон, удостоивших его своим посещением на церемонии открытия, доктор Камерон вопросительно посмотрел поверх газеты на доктора Финлея:
– В один прекрасный день у нас появятся новые замечательные пациенты, дружок. Тут упомянуто столько лордов и леди, что можно офонареть. Да, и есть такие важные иностранные персоны!
– О нас там не вспомнят, сэр.
– Я бы не был так в этом уверен, – с легкой издевкой возразил доктор Камерон. – В этой части Шотландии ты воистину избранный. Твоя слава опередила тебя.
Финлей от души посмеялся над этой шуткой, затем взял шляпу, черный саквояж и отправился на ежедневный обход.
И действительно, время шло, а в Таннохбрэ просачивались лишь обрывки новостей из гранд-отеля. Правда, совершая свою обычную еженедельную прогулку по Холлертонским пустошам, Финлей не раз натыкался на тревожные свидетельства того, что отель не пустует, то есть натыкался он на горе-охотников из него, с ружьями, в потрясающей экипировке – некоторые были даже в килтах. Очевидно, они рыскали в поисках ничего не подозревающих куропаток, еще не вставших на крыло. Любителей дичи пас Тэм Дуглас, егерь.
– Кого-нибудь уже подстрелили, Тэм? – спросил Финлей.
– Именно это я и пытаюсь предотвратить. Хотя в птицу никто из них не попадет, даже если она будет сидеть и глазеть на них, они вполне способны разнести друг друга на куски. Но останутся вполне довольны, если я отстрелю им подтяжки, чтобы они могли вернуться в отель и похвастаться. – Внезапно он посмотрел на склон неба на западе. – Эй, парень, возьми-ка мое ружье, стая летит.
– Спасибо, Тэм, – произнес Финлей.
Он взял ружье и, когда высоко над головой пролетели почти невидимые точки, вскинул его к плечу.
Бах! Бах!
– Он промахнулся! – крикнул липовый шотландец, но в это мгновение с неба свалились две птицы и упали почти к его ногам.
– Отличная работа, парень! – воскликнул Тэм. – Я хотел, чтобы они увидели, что я здесь не единственный шотландец, кто может отстрелить подтяжки.
– Кто этот славный молодой джентльмен? – спросил один из стоявших вокруг Тэма.
– Это доктор Финлей, врач из Таннохбрэ. Один из лучших врачей и любимец всего Вест-Хайленда. А теперь проследите, чтобы ваши ружья были разряжены, положите их на плечо и быстрым шагом возвращайтесь в отель.
Финлей закончил свою прогулку и забыл о произошедшем, но в отеле в тот вечер только и разговоров было что о нем. Люди, которые плохо стреляют, как правило, – отличные болтуны, и рассказ о том, как Финлей мгновенно управился с двустволкой, получил серьезное подкрепление в виде слухов о его врачебном искусстве. Тот факт, что такой талант хоронят в маленьком городке в Вест-Хайленде, был просто лакомством для любителей почесать языком.
Что касается Финлея, то он продолжал свою медицинскую практику, совершенно не сознавая, какой переполох вызвал в округе. Он не придал никакого значения тому, что одним дождливым утром, больше недели спустя, когда он еще завтракал, к парадной двери бесшумно подъехал длинный низкий лимузин «испано-сюиза».
– Они заблудились! – крикнул он Джанет. – Скажи им, чтобы ехали прямо по главной дороге.
Джанет направилась ко входу, но быстро вернулась:
– Вас хотят видеть две прекрасные дамы, доктор. Мне проводить их в гостиную?
– Нет-нет, Джанет, – вмешался доктор Камерон, – пусть идут в кабинет. – И, улыбнувшись Финлею, добавил: – Держу пари, что эти штучки из отеля, не стоит их прогонять.
Финлей закончил завтрак, выпил последнюю чашку кофе и направился в кабинет.
Обе дамы сидели у окна, и одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – они из высшего общества.
Младшая была необычайно красива, с темными глазами и бледностью, свидетельствовавшей о внутреннем напряжении. Старшая была средних лет и явно англичанка. Она и заговорила:
– Доктор Финлей, мы так много слышали о вашем врачебном искусстве, что моя дорогая подруга захотела с вами посоветоваться. Так как она испанка и плохо говорит по-английски, то попросила меня помочь.
Финлей сел за рабочий стол, а англичанка придвинула к нему свой стул.
– Доктор, – начала она, – мы так много слышали о вашем искусстве, что моя подруга хочет, чтобы вы ее вылечили. Дело в том, что она страдает от задержки. Уже несколько недель у нее нет месячных.
– Дальше, – сурово произнес Финлей.
– Мы подумали, доктор, – а я женщина опытная, – что несколько движений кюреткой быстро избавят ее от недомогания и вернут нормальное кровотечение.
– Вы хорошо осведомлены, мадам. Как давно прекратились месячные?
Дама повернулась к подруге:
– Дорогая, пять или шесть недель, или, может, чуть больше?
Финлей сразу почуял неладное. Но он не мог делать поспешных выводов без достаточных доказательств.
– Прежде чем предпринимать какие-либо действия, я должен тщательно осмотреть пациентку.
– Но разве это необходимо, доктор? Выскабливание – это так просто.
– Похоже, вы на удивление осведомлены, мадам, но могу вас заверить, что ни за что и никогда не сделаю операцию, какой бы незначительной она ни была, без тщательного осмотра пациента. – Он помолчал. – Если вы ищете того, кто применит такой инструмент и, скорее всего, грязный, чтобы помочь вашей подруге, тогда tout de suite
[11] я желаю вам всего доброго. Вы найдете то, что ищете, в темных кварталах Глазго или Эдинбурга.
В маленьком кабинете воцарилась тишина. Затем за вздохом последовали слова:
– Я больше не буду искать, Эдит, я доверяю этому человеку. Это должен быть он или, – она всхлипнула, – никто.
– Ну что ж, мадам, я человек занятой. Полностью разденьтесь и ложитесь на кушетку. Там есть мягкий шерстяной плед, чтобы прикрыться.
