Отдел капитана Бланкенхорна, безо всякой помощи психологов, разработал свою собственную форму для анализа боевого духа немецких солдат. Это было сделано еще до того, как научные опросы стали общепринятыми. В форме были указаны определенные факторы, которым каждый солдат присваивал число баллов, после чего определялись средние значения. И это было не «количество немецких военнопленных в процентах, которые выражали сомнение» в победе Германии, не «действия подводных лодок», не «единство мнений в Германии» и другие абстрактные вопросы, которые использовались в качестве контрольных. Эту форму регулярно заполняли и определяли состояние боевого духа немецкой армии с ее помощью, а не с помощью процентного соотношения мнений, вычитанного из газет или определенного с помощью опросов военнопленных.
Большевистская и китайская революции
Динамичнее всего в эти годы развивалась пропаганда в России. Русская революция произошла из-за неблагоприятной обстановки на войне, правительства, которому никто не верил, экономических трудностей и необходимости реформ, которые уже давно назрели. Февральская революция, сбросившая власть царя, была неизбежна. Она была бескровной, и люди при известии о ней испытали облегчение, радость и надежду на то, что жизнь станет лучше. Однако фракция, имевшая большинство в партии русских социалистов, толковала учение Маркса следующим образом – цель оправдывает средства. Члены этой фракции верили, что обладают возможностью прогнозировать политико-экономическое развитие страны. И их прогноз, хоть и не всегда точный, был все-таки очень близок к реальности. И еще они верили, что никто не сможет дать рабочим и крестьянам исторически неизбежной свободы, поскольку сделать это можно только руководствуясь учением Маркса. Эта вера может показаться ни на чем не основанной, но это было не так. Нелепые идеи Гегеля и Маркса давали большевикам чувство безусловной правоты. После Февральской революции они безжалостно саботировали усилия всех других демократических групп. Зачем помогать другим, когда только они обладают сокровенными тайнами истории!
Движение большевиков обрело своих лидеров в лице Ленина и Троцкого. Ленин совсем не собирался строить в России демократическое общество по образцу американского. Для него это было общество, построенное на лжи; это был союз крупных трестов, которые – хотя капиталисты об этом и не знали – обречены были становиться все больше и больше при сужающемся рынке сбыта, а потом погибнуть в ходе империалистической войны и под ударом мировой революции рабочего класса. Ленин был так же уверен в подобном исходе, как и в том, что утром снова взойдет солнце. Единственным неясным вопросом были сроки мировой революции; лишь самые ярые пессимисты в рядах большевиков считали, что мир капитализма протянет до конца 20-х годов XX века.
Такой склад ума привел к ожесточенной психологической войне. Большевики презирали своих противников и мечтали «ликвидировать» их (сначала слово «ликвидация» означало раскол той или иной группы и предотвращение ее воссоединения, но вскоре им стали называть массовое уничтожение людей). Большевики так сильно ненавидели «капиталистический мир», что возненавидели Бога, патриотизм, историю своей страны, церкви, деньги, частную собственность, моральную чистоту, брак и рифмованные стихи. Москва стала Меккой для экстремистов и мятежников всего мира, и какое-то время в России процветала такая безнравственность, какой не было ни в одной цивилизованной стране.
Ненависть к капиталистическому миру позволила большевикам выбросить на свалку русский патриотизм царских времен. Они радовались, когда русские солдаты дезертировали с фронта, впрочем, немцы тоже этому радовались. Но большевики не сомневались, что смеяться последними будут они, так как были убеждены, что революция в Германии – неизбежная, если верить учению Карла Маркса, – вспыхнет через несколько недель или месяцев. Пренебрежительное отношение русских ко всем формам общественной жизни прекрасно выражено Троцким в его блестящем ответе немцам во время переговоров в Брест-Литовске. Немцы никак не хотели уступить в одном из пунктов, и Троцкий воскликнул: «Хорошо, не будет ни войны и ни мира!»
Немцы заявили, что, если большевики не подпишут навязанный им договор, немецкая армия перейдет в наступление. «Прекрасно», – ответил на это Троцкий. Он не возражает. Идите и воюйте. Ему и его армии на это наплевать. Они уйдут и не будут играть с капиталистами в их игры.
И немцы остановились. Они не хотели, чтобы их армия захватила голодную страну, в которой царили идеи разрушения. Они знали, что, пока они теряют время в спорах с Троцким, печатные машины в России работают день и ночь, выпуская листовки, в которых говорилось, что война закончена, что капитализм стоит на пороге гибели, что скоро повсюду рабочие возьмут власть в свои руки и обеспечат всем людям пищу, мир, изобилие, атеизм и другие большевистские прелести. Русские в конце концов подписали Брестский мир, но они хорошо знали, что немецкие дивизии на Восточном фронте уже заражены большевизмом и, придя домой, в Германию, они принесут туда идеи свободы и мира. В Германии все-таки произошла социалистическая революция – отчасти благодаря русской пропаганде, – но умеренные социалисты в союзе с остатками войск, оставшимися верными присяге, сумели ее подавить.
Русский народ прошел все круги ада. За последующие пять лет лидеры большевизма сумели удержать власть над страной с разрушенной экономикой, голодным населением и плохим оружием. Среди коммунистов боевой дух был удивительно высок, а против простого народа они применили два вида оружия – пропаганду и террор (террор являлся главной функцией первой из современных тоталитарных диктатур, но та полицейская роль, которую он играл в своей стране, не является частью психологической войны.)
Большевистская пропаганда, наверное, оказалась самой эффективной пропагандой из всех, что существовали до того времени, а возможно, и до нашей эпохи. Она не знала никаких политических границ – все в старом мире призвано было стать ее добычей. Те вещи, к которым трезвомыслящий советский человек в 1946 году относился с уважением, в 1918–1922 годах подвергались осмеянию: патриотизм, вера, национальный суверенитет, международное право, договоры с капиталистическими странами и их договоры друг с другом. Из России на весь мир изливался поток пропаганды, большей частью подпольной, но велась и открытая пропаганда. Все страны мира, в большей или меньшей степени, испытывали страх перед красными; считалось, что пропаганда большевиков обладает тайной подрывной силой, с которой не может сравниться ни одна пропагандистская операция других государств. Сейчас трудно поверить, что в 1920-х годах в Америке всерьез опасались, что американцы восстанут против своей конституции, но многие люди, включая и главного прокурора США, действительно этого боялись.
Большевики вызывали тревогу, но не по тем причинам, на которые они надеялись. Волшебная сила большевистской пропаганды объяснялась просто – они начали с того, чем закончили англичане, французы и американцы. Союзники совершили огромную ошибку – они наобещали всем народам мира, что после войны возникнет новый мир, который будет лучше старого. Когда война закончилась и жизнь вновь вернулась в привычную колею, многие люди посчитали себя обманутыми – жизнь не стала лучше довоенной. Большевики собрали урожай, посеянный пропагандистами союзников и брошенный ими на произвол судьбы. Когда западные демократии свернули все внутренние и международные пропагандистские операции, люди, взбудораженные обещаниями, обратили свой взор на большевиков. Стратегическое преимущество большевистской пропаганды было подавляющим. Почву для этого подготовили союзники, поэтому дикая ленинская утопия временно показалась возможной многим миллионам людей.
