Разница между американскими правительственными учреждениями и учреждениями врага состояла в том, что строгая организация использовалась только тогда, когда это было удобно, и урезалась (без ущерба для веры и закона), когда того требовали обстоятельства. Обговаривались задачи, учреждения обменивались материалами и согласовывали свои действия – и для этого не нужны были никакие схемы. Это не достоинство и не дефект, это просто американский способ делать дело.
Однако из-за этого мы не имеем теперь возможности изучать работу тех или иных учреждений. По официальным документам и схемам нельзя воссоздать сам дух правительственных операций в области пропаганды. Исследование организаций времен Второй мировой войны, если мы захотим воспользоваться их опытом в случае возникновения новой войны, даст нам очень мало полезного, если мы, конечно, не обратимся к опыту конкретных людей. Официальные документы ничего не значат; они могут даже направить нас по ложному пути, если не знать, как реально проводилась та или иная операция. (Мистер Варбург в своей книге ясно дает нам понять, что та оценка его деятельности, которую дал Элмер Дэвис в своем труде, его совершенно не волнует; но он не упоминает о том, что Шервуд, бывший теоретически подчиненным Дэвиса, проводил зарубежные операции практически безо всякой оглядки на своего начальника и других чиновников федерального правительства. На схемах никак не отражался тот факт, что Шервуд был ближе к Белому дому, чем Дэвис, поэтому и мог проводить операции самостоятельно.) Примеры того, как реально обстояли дела – в отличие от того, какими они казались, – можно приводить до бесконечности, но самое лучшее – это дождаться, когда люди, занимавшиеся пропагандой, напишут свои автобиографии и мемуары. Только тогда можно будет составить себе трезвое, реальное представление об их работе.
Имея это в виду, поговорим теперь о внутренней структуре УВИ. Об отделе домашней пропаганды мы расскажем очень кратко. Многие члены конгресса относились к нему с большим подозрением, несмотря на то что он должен был помогать средствам массовой информации внутри США в их борьбе за мобилизацию усилий всей нации во имя победы. Этот отдел никогда не мешал работе других информационных служб США (Госдепартамента, сельскохозяйственного и армейского департаментов, а также казначейства и других служб). Он был создан во время войны и служил дополнением к правительственной службе новостей и информационных систем, которые оставались в частных руках. Однако это не позволяло координировать домашнюю и заморскую пропаганду и превращало надежду на то, что домашняя пропаганда, послушанная врагом, станет эффективным оружием войны, в полнейшую иллюзию.
Отдел заморских операций решал две основные задачи. В пределах Соединенных Штатов он являлся оперативным агентством, которое держало под своим контролем все принадлежавшие правительству и сданные им в аренду коротковолновые радиостанции, вещавшие на весь мир. Для конкретных пропагандистских операций за рубежом это был тыловой эшелон армии и флота и передовых постов самого УВИ. Выполняя одни и те же задачи, одни посты подчинялись УВИ, другие – главам дипломатических миссий (послам, министрам или поверенным в делах) Соединенных Штатов в других странах, а третьи – американскому военному командованию, которому принадлежала власть в данной местности. (Передовой пост УВИ в Дели, например, располагался в управлении Американского высшего комиссионера в Индии, но выполнял задания и штаба тылового эшелона при командующем генерале армии США на Китайско-бирманском фронте. Печатные материалы, сотрудников и прессы для печатания листовок он получал из отдела УВИ в Нью-Йорке, а новости – по радио из Сан-Франциско. Определением общей политики, приемом на работу и увольнением сотрудников, а также другими вопросами занималось управление УВИ в Вашингтоне.)
УВИ занималось планированием и контролем работы радиостанций в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Оно передавало им пропагандистские материалы, а они транслировали их в другие страны мира. В течение трех первых лет войны чиновники в Вашингтоне плохо понимали, как надо контролировать работу этих радиостанций. Постоянной проблемой были кадры, к тому же не было четкой координации между планированием и проведением операций. К весне и лету 1945 года УВИ решило большую часть этих проблем, главным образом за счет перевода руководителя одного оперативного офиса в другой.
Если у руководителя складывались нормальные отношения с подчиненными (как, например, у Оуэна Латимера, руководителя УВИ в Сан-Франциско, Джорджа Тейлора, руководителя Дальневосточного отдела в Вашингтоне, и Ф.М. Фишера, руководителя Китайского передового поста в Чунцине – признанных специалистов по Китаю), то координировать действия было трудно, но вполне возможно.
Материалы, собранные другими агентствами, направлялись в Бюро обслуживания передовых постов, которое и рассылало их по постам. Предсказать, какие материалы им потребуются, было совершенно невозможно. Но сотрудники УВИ очень быстро усваивали свою науку, и вскоре материалы, которые сотрудники передовых постов выносили на суд слушателей и читателей, стали очень высокого качества.
Другими учреждениями, которые вели психологическую войну в международном масштабе, были КМАС (Координатор [позднее управление] межамериканских связей), занимавшееся пропагандой исключительно в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, и УСС (Управление стратегических служб), снабжавшее Объединенное командование штабов разведывательными и политическими материалами, а также служившее базой для своих подразделений, действовавших за рубежом под руководством командующего тем или иным фронтом. Ни о каких операциях черной пропаганды, проводившихся в США, публике не сообщалось.
Ограничиваясь конкретными акциями в рамках заданной политики (вместо того, чтобы определять эту политику, которая неизвестно, дошла бы до исполнителей или нет) и рутинными операциями, домашняя пропаганда имела только две важные задачи, о которых мы уже упоминали: организацию глобального радиовещания и снабжение своих зарубежных офисов материалами. Самые важные решения принимались в штабах фронтов и в передовых постах. Люди, принимавшие эти решения, не всегда четко представляли себе, какой политики придерживаются по этому вопросу государственные деятели в Вашингтоне. (Когда автор был в Китае, он обнаружил, что китайский офис УВИ расшифровал инструкции по проведению еженедельной пропаганды только тогда, когда они уже безнадежно устарели. После этого их подшили в дело.) Командование театрами боевых действий занималось пропагандой, как хотело и когда хотело. Между ЕТО и Вашингтоном еще была возможна такая политико-военная координация. Между Вашингтоном и другими учреждениями такая координация не практиковалась.
Участие Военного департамента в планировании пропаганды и контроля за ней показано на схеме 7, которая отражает положение дел, сложившееся к 1945 году. Отдел пропаганды, прикрепленный к G-2 как штабное агентство, а не к Службе военной разведки как оперативное агентство, выполнял пропагандистские функции Военного департамента. Руководитель этого отдела представлял Объединенное командование штабов на совещаниях УВИ, вместе со своим флотским коллегой. Он не передавал официальные послания, касающиеся психологической войны, на театры боевых действий, а его офис выполнял лишь некоторые ограниченные задачи. (Для выполнения одной из них автору приходилось вставать в полпятого и составлять обзор вражеской пропаганды, сведения о которой поступили в течение ночи. В этом ему помогал Эдвард К. Мерат, родившийся в Тегеране и окончивший Колумбийский университет. Когда немецкие радиостанции замолчали, он вздохнул с огромным облегчением, передав свое дело персидскому коллеге, а сам стал отсыпаться по утрам.) Сотрудники отдела занимались также анализом пропаганды, который поручал им Генеральный штаб. Заместитель руководителя (по делам авиации) достался нам в наследство от просуществовавшего совсем недолго пропагандистского отдела военно-воздушных сил. Он имел доступ в штаб авиации и работал с материалами, касавшимися действий ВВС. (Приведенные на схеме аббревиатуры расшифровываются ниже, поскольку номенклатура пропагандистских учреждений на разных театрах так и не подверглась стандартизации.)
