– Это юбилей?
– Они празднуют свои девяносто лет.
У меня открылся и снова закрылся рот. Если родителям Нолана девяносто, то…
– О, в смысле, на двоих. Моим родителям в этом году обоим исполнилось по сорок пять лет, и они отмечают вместе, потому что дни рождения у них на одной неделе. Они всегда так делают, – пояснил он.
Значит, его родители моложе моей мамы. Я попробовала подсчитать в уме.
– Прости, но… а сколько тебе сейчас лет?
Нолан ухмыльнулся:
– Двадцать восемь. Я удивил родителей своим появлением в их последний год в старшей школе.
– Какой приятный сюрприз, – произнесла я.
– Полагаю, не эти слова тогда сказала моя мама, пускай сейчас она упорно утверждает обратное.
Я подумала о Саре, девчонке из моей бывшей команды по чирлидингу. Она тоже забеременела и несколько недель не знала, что делать.
– Наверняка они прекрасные люди, раз справились с этим, – осторожно ответила я.
Нолан кивнул:
– Они лучше всех. Я люблю своих родителей больше всего на свете.
Его страстные слова меня обезоружили. Я не рассчитывала, что наша встреча начнется так. Сидеть напротив него и смотреть ему в глаза, в то время как он рассказывает мне что-то настолько личное, – это совершенно не то же самое, как говорить с ним об этом в Сети. Мне нравилось чувство, которое пробуждали во мне его слова.
Мне хочется узнать больше, – подумала я. – Намного больше.
– Классный подарок приготовил? – спросила я.
– Хочешь посмотреть?
Я быстро кивнула.
Нолан поднял свою сумку и достал оттуда конверт, обвязанный большим бантом. Он протянул его мне, чтобы я увидела наклейку, которой была закреплена лента.
– «Прыжки с парашютом от Дженкинса», – прочла я вслух. Потом взглянула на Нолана, расширив глаза. – Ты подаришь родителям прыжок с парашютом?
Он кивнул:
– Мама всегда хотела это сделать. Мне просто пришло в голову, что девяносто – подходящий возраст.
Засмеявшись, я отдала ему конверт.
– Уверена, они оба обрадуются.
– Насчет папы я бы не был так уверен. Он никогда не страдал от адреналиновой зависимости, но мне кажется, ради мамы он согласится. А еще я подумал, что если мы сделаем это втроем, то он вообще не сможет отказать. Я уже даже время согласовал.
– То есть выбора у него нет.
Нолан усмехнулся:
– Точно.
Он выглядел так, будто собирался еще что-то добавить, но потом закрыл рот. На долю секунды слегка наморщил лоб, после чего на его лицо возвратилось дружелюбное выражение, которое после почти года писательского курса стало мне уже более чем знакомо.
– Думаю, нам пора начинать, – сказал он.
Я ощутила где-то в области живота укол разочарования, но в то же время как будто бы поняла, что сейчас произошло. Именно так я чувствовала себя каждый раз, когда была готова рассказать Нолану что-то личное о себе и в последний момент передумывала. Мы словно оба иногда не осознавали, где проходит граница между нами, и останавливались. Проигнорировав свое разочарование, я вцепилась в стакан, который принес Нолан.
– Итак, – произнес он и взял свои записи. Пробежал по ним глазами, снова отложил, а потом облокотился обеими руками о стол, чтобы посмотреть на меня. – Как тебе первые главы «Рядом со мной»?
– На самом деле я надеялась, что ты начнешь, – призналась я.
На это Нолан лишь слегка улыбнулся, однако поделиться со мной своим мнением явно не собирался. Так что я бросила взгляд в свои заметки.
– Они мне… – заговорила я и попыталась подобрать правильные слова, невзирая на то, что написала их бесчисленное множество.
– Да?
Я расставляла мысли по полочкам. Письменно и через функцию рецензирования в «Word» это однозначно проще, чем сидя непосредственно перед Ноланом.
– Они мне очень понравились, – озвучила я в конце концов.
– Не верю, что ты только что задумалась практически на целую минуту, чтобы сказать только это, – откликнулся Нолан.
Я кинула в него салфеткой, которую он поймал на лету и аккуратно сложил около своего стаканчика.
– Поделись со мной своими мыслями, Эверли.
У меня в голове возник вопрос, заметил ли он, как это прозвучало. И увидел ли, как у меня перехватило дыхание.
Откашлявшись, я еще раз посмотрела на свои записи и собралась.
– Мне понравилось, что это история не о тех же главных героях, а о второстепенных персонажах из первой части. Брат Тристана еще тогда мне импонировал, поэтому я очень обрадовалась, что могу теперь заглянуть к нему в голову. Кроме того, он… – Я на секунду замолчала. – Кроме того, он гораздо круче, чем Тристан.
– Почему? – спросил Нолан абсолютно нейтральным тоном.
Я пожала плечами:
– Тристан был вспыльчивым, не мог не совать свой нос во все подряд и делал все, чтобы люди вокруг считали его классным. Картер же его полная противоположность. Мне нравится его мягкость и то, как самоотверженно он повел себя по отношению к Линн. Хотя в этом Доун, по-моему, перегнула палку в паре эпизодов.
– Где, например?
Поведя плечом, я теребила в пальцах уголочек страницы своих заметок. Чуть-чуть скрутила листок и опять развернула.
– Например, когда Картер несет Линн в больницу на руках. Мне кажется, это совсем нереалистично. И не очень-то рационально.
– Не рационально?
Я подняла глаза и внимательно посмотрела на Нолана. Сейчас он уже не улыбался, но уголки его рта еле заметно подрагивали.
– Ты задаешь только встречные вопросы, Нолан. Я не так себе это представляла.
– Ты нетерпеливая.
– А ты в данный момент не мой преподаватель, а мой коллега, бета-ридер, – парировала я.
Он моргнул. Потом опустил взгляд на свой блокнот и снова посмотрел на меня.
– Ты права. Я просто хотел понять, как ты восприняла этот текст. Извини.
Сделав глубокий вдох, я глотнула матча латте. Стакан согрел мои замерзшие от волнения ладони.
– Я думаю, что Картер мог бы отвезти ее в больницу вместо того, чтобы нести на руках.
– Я бы тоже понес свою девушку в больницу, если бы моя машина стояла слишком далеко.
– Серьезно? – нахмурив лоб, спросила я.
– Конечно. А ты бы предпочла, чтобы тебя сначала долго несли до машины и только потом отвезли в больницу?
Я попробовала вообразить, как какой-то парень несет меня на руках под дождем, и, не сдержавшись, фыркнула. Картинка получилась уж слишком дурацкой.
