Я перевела свой статус на «невидимку».
Минуты не прошло, как аватар Нолана опять загорелся зеленым. Я тоже снова переключилась на зеленый. Он вновь ушел в офлайн.
Меня бросило одновременно в жар и в холод. В следующий миг я захлопнула ноутбук, положила его обратно на стол и с прижатым к уху телефоном направилась в спальню. Изо всех сил я старалась сосредоточиться на голосе мамы. Она рассказывала, что нашла мои старые детские фотографии, которые собиралась обязательно прислать мне после того, как мы договорим. Я воспринимала все это лишь краем сознания.
Мои мысли крутились вокруг Нолана и прошлой пятницы. Того мгновения, когда он накрыл мою руку своей. Мгновения, когда я балансировала на границе между нами… и поэтому сейчас могла сорваться в пропасть.
– Эверли? – позвала мама тихо, но настойчиво, тем самым выдергивая меня из трясины размышлений.
– Да, мам?
– Я тебя люблю, ты же знаешь, правда?
Мои напряженные плечи немного расслабились, и, хотя в данный момент я была очень расстроена, все равно сумела улыбнуться.
– И я тебя люблю, мам. Извини за тот день.
– Конечно. Мне просто хотелось бы, чтобы ты дала Стенли шанс и чуть-чуть больше мне доверяла.
Я чувствовала себя так, словно меня кто-то с силой встряхнул. Я думала о том, что Нолан совершенно очевидно не хотел со мной контактировать, о Стенли, который скоро поселится в доме, где я выросла, и о том, что это будет означать для нас с мамой.
– Попробую, – пробормотала я и сдавила двумя пальцами переносицу. Во лбу появилась пульсирующая боль, которая с каждой минутой становилась сильнее.
– Спасибо, родная.
Мы положили трубки, и еще какое-то время я просто пялилась на темную комнату. Оглянулась на гостиную, где на моем импровизированном столике лежал ноутбук и буквально издевался надо мной. Мобильник завибрировал, и снимки, которые пообещала мне мама, начали приходить один за другим. Я открыла их и просмотрела каждый по очереди. Хотя маме они очень нравились, я могла думать лишь о том, как в детстве была похожа на отца. И как сильно всегда ненавидела этот факт.
Кинув телефон на кровать, я сделала два широких шага к шкафу. Невзирая на то, что уже стемнело, надела легинсы для бега и такую же кофту со светоотражателями. Потом схватила ключ, сунула ноги в кроссовки и чуть ли не бегом вышла из дома.
Кроме как до смерти вымотать себя бегом, сейчас не существовало ни одного способа заглушить мои мысли. Так что я побежала в темноту.
Глава 9
Я была полностью истощена. Так плохо я уже давно не спала – если мое ворочание с боку на бок вообще можно назвать сном. Пару секунд я взвешивала мысль просто остаться лежать и прогулять университет. Опять же, это избавило бы меня от необходимости видеться с Ноланом. Я совсем не знала, как себя вести и что говорить. С другой стороны, тогда мне не представится возможности выяснить, как обстоят дела между нами и намеренно ли он избегал меня в «Скайпе». Мне необходимо знать, что я могу сделать, чтобы наши отношения снова стали нормальными.
Поэтому я заставила себя встать с постели, приготовила чай матча и, как и каждую среду, отправилась в университет намного раньше, чем нужно. Подойдя к аудитории, проверила, не сполз ли мой бежевый берет. Я закрепила его на волосах двумя заколками-невидимками, чтобы ветер все не испортил и не унес его летать по кампусу. Затем я прочистила горло, взялась за дверную ручку, повернула… и встретила сопротивление. Еще раз попробовала повернуть ручку, однако ничего не произошло.
Дверь была заперта.
Отпустив ручку, я развернулась, чтобы прислониться спиной к двери.
Я ходила на курс Нолана с января и с самого первого дня приходила заранее. Сначала из страха, что мне достанется плохое место, а потом ради того, чтобы поболтать с Ноланом.
Никогда еще дверь не была закрыта.
Мысли путались. Сперва я подумала, что Нолан, возможно, заболел, но тогда он бы точно отправил всем студентам имейл. А потом вспомнила про вчерашний вечер, когда он вышел из Сети сразу после того, как я открыла «Скайп».
– Привет! – раздался знакомый голос, и меня накрыла такая волна облегчения, что я чуть не выронила свой стаканчик. Я подняла глаза… однако это Блейк шел навстречу мне по коридору, а не Нолан. Облегчение схлынуло так же быстро, как появилось.
– Привет, Блейк, – буркнула я.
Он остановился передо мной и, наморщив лоб, кивнул на дверь.
– Почему ты не заходишь?
– Нолана еще нет.
– Что? – спросил он и все равно подергал ручку. Затем удивленно посмотрел на меня: – А я почему-то думал, что он живет в этом кабинете.
Я сделала глоток матчи. Пить чай – последнее, что мне хотелось делать в данный момент, но я ощущала потребность чем-то занять руки.
– Не грусти, – продолжал Блейк. – Уверен, на следующей неделе у тебя снова будет шанс с ним поболтать.
Я застыла, не закончив движение, и уставилась на него снизу вверх.
– Что? – прохрипела я.
Он спокойно ответил на мой взгляд.
– Ну, ты каждый раз приходишь сюда раньше, чем надо. И всегда, когда я появляюсь в аудитории, ты буквально ловишь каждое его слово.
– Ничего я не ловлю, – возмутилась я и одновременно почувствовала, как у меня загорелись щеки. Черт. Блейк чересчур внимателен.
– Да это же не плохо. Я тоже как-то раз запал на преподавательницу, – заявил он, равнодушно пожав плечами.
Я стукнула его по плечу:
– Ни на кого я не запала!
Он приподнял бровь:
– Ага, ясно.
Уклоняясь от его взгляда, я пялилась в пол. Пульс так участился, что у меня уже почти кружилась голова. Я едва могла дышать.
– Народ! – отразился эхом от стен коридора голос Доун.
Я посмотрела в ее сторону, потом на Блейка. Тот, видимо, заметил панику у меня в глазах, потому что изобразил, будто пальцами закрывает рот на замок. К сожалению, легче от этого на самом деле не стало.
– Почему вы не заходите? – поинтересовалась Доун и обняла нас в знак приветствия. А затем, как Блейк и я чуть раньше, начала дергать дверную ручку.
– Нолана еще нет, – сообщил Блейк.
Доун задумчиво переводила взгляд с него на меня и обратно.
– Считаете, он заболел?
– Не думаю, – пробормотала я.
– Правда. Тогда он бы наверняка прислал письмо, – вслух рассуждала Доун. – О, кстати, ваши комментарии просто класс! Вначале было чуточку больно читать отклик, но по итогу это оказалось хорошей встряской. Я уже переписываю те отрывки.
– Я рада. Боялась, что мы, может быть, были слишком строги.
