– Что ты тут забыл? – спросила я.
Он перевел взгляд на метлу у меня в руках, потом обратно на мое лицо.
– Рад тебя видеть, Эве…
– Что тебе здесь надо? – перебила его я. Не хотела слышать свое имя из его уст. Точнее говоря, я не хотела даже находиться с ним в одном помещении.
Он провел рукой по коротким темным волосам.
– Нам с твоей матерью нужно кое о чем поговорить.
– Вам не о чем разговаривать, – отрезала я. – Лучше убирайся, пока она не вернулась. Не хочу, чтобы она тебя здесь увидела.
Он покачал головой и имел наглость улыбнуться.
– Очень на нее похоже. Снова меня кинуть.
Я понятия не имела, о чем он, но мне было плевать. Пусть просто исчезнет.
– То, что ты сейчас сделал, называется незаконным вторжением в жилище.
– С чего это вдруг? Потому что мне захотелось навестить бывшую жену и дочь? – парировал он.
Зачем он заявился сюда в униформе? Думал, что так сможет нас запугать? Или все дело в том, что так никто не станет задавать вопросов, почему он вошел в чужой дом? Наверное, это не должно меня удивлять. Отец творил в этой форме и другие, куда более страшные, вещи, о которых так никто и не узнал.
Я почувствовала, как на затылке выступил холодный пот. Как же я это ненавидела.
Ненавидела то, что в его присутствии все еще испытывала тот же неописуемый страх. Ненавидела то, что ему хватило наглости объявиться здесь. Ненавидела собственную грусть из-за того, что это наша первая встреча с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, а он даже не спросил, как у меня дела. Руки у меня дрожали от ярости, и в тот момент во мне словно сгорел какой-то предохранитель. Я знала, что нельзя его провоцировать, но ни секунды больше не могла бездействовать.
– У нас была договоренность. Будь добр ее соблюдать, ты, чертов ублюдок! – прошипела я.
Дальше все случилось очень быстро. Прежде чем я успела как-то отреагировать, папа оказался рядом и схватил меня за горло. Метла упала из моей руки и с грохотом приземлилась на пол. А в следующий момент я так врезалась затылком в стену, что перед глазами вспыхнули звездочки.
Меня замутило, я запаниковала, потому что его рука перекрывала мне кислород.
– Я все еще твой отец, Эверли. Будь добра проявлять уважение и прекрати огрызаться!
Все это было похоже на сумасшедшее дежавю: боль, его рык, оцепенение, сковавшее мое тело.
Как бы я втайне ни надеялась, папа ни капельки не изменился. И, видимо, то же самое относилось и ко мне, потому что я просто-напросто не могла пошевелиться. Обе руки у меня были свободны, но мне не удавалось их поднять, равно как и врезать ему коленкой в живот или по более чувствительным местам. Хотя именно такие ситуации я изучала на курсах самообороны, куда мы ходили вместе с мамой после того, как она рассталась с отцом и мы переехали к бабушке.
Папа отпустил мою шею и встряхнул кистью. Я громко закашлялась и прижала ладони к стене, чтобы устоять на ногах. У меня внезапно так затряслись колени, что казалось, будто они вот-вот подогнутся.
Отец как ни в чем не бывало пересек гостиную и подошел к шкафу-витрине, где у мамы стояли фотографии в рамочках, книги и всякие документы. Словно делал это уже сотню раз, он снял с верхней полки вазу и перевернул ее.
Из горлышка ему на ладонь упали две пачки денег. Быстро их пересчитав, он запихнул купюры в карман брюк.
– Передай своей матери, что нашей сделке конец, если она еще раз попробует выставить меня идиотом. – Отец развернулся и направился к задней двери. Но прежде чем уйти, он остановился. На миг я испугалась, что он снова вернется ко мне, однако потом папа вышел из дома, со всей силой хлопнув дверью. Чудо, что стекло не разбилось.
Лишь когда стихло шуршание листьев под его ногами, я позволила своим коленям согнуться. Осела на пол по стене и дрожащей рукой дотронулась до горла. Ощущение было такое, будто я проглотила осколки.
Перед глазами заплясали точки, и мне пришлось сознательно концентрироваться на дыхании. Голова казалась воздушным шариком, который грозил лопнуть в любой момент. Я уставилась на метлу, которая так же бесполезно, как и я сама, валялась на полу.
Не знаю, сколько я так просидела. В какой-то момент послышался стук каблуков, звон ключей. Затем пронзительный голос мамы, которая в панике выкрикивала мое имя.
Передо мной возникло мамино лицо. Она схватила меня за плечи и ощупывала тело в поисках заметных повреждений. Замерла, когда ее взгляд упал на мою шею. А в следующую секунду она бережно меня обняла.
Я высвободилась из ее объятий и отодвинулась чуть в сторону, подальше от нее. С трудом оперлась на пол и поднялась на ноги.
– Почему он был здесь? – спросила я и в тот же момент вздрогнула. Не только потому, что голос звучал так, словно у меня в глотке застряла наждачная бумага. Боль оказалась практически невыносимой. Я несколько раз кашлянула, из-за чего, впрочем, все стало еще хуже.
Мама обеспокоенно смотрела на меня, но ничего не отвечала.
– Почему папа был здесь и хотел от тебя денег, мам?
Она отвела глаза:
– Он сказал, это ненадолго. А в последний раз пообещал больше не возвращаться.
У меня внутри все словно развалилось на части. Особенно образ матери. Она шагнула ко мне, но я отпрянула от нее и покачала головой.
– Ты ему платила? – произнесла я.
Ее взгляд оказался достаточным ответом.
– Сколько раз?
– Эверли…
– Сколько раз? – прохрипела я.
Она сделала глубокий вдох.
– Пару раз. Он… ему нужно было как-то свести концы с концами.
– Потому что копы ведь так мало зарабатывают, – выплюнула я.
– У него долги, Эверли. Как мне нужно было поступить?
– Послать его, блин, к черту! – Повышать голос было адски больно, и горлу стало только хуже. Тем не менее я это сделала. У меня в голове не укладывалось, как мама могла пойти на такое. Нарушить обещание, которое она мне дала. И неожиданно в голове возникла еще одна, более страшная мысль.
– Поэтому у нас сейчас так мало денег? Поэтому мне пришлось искать работу? – тихо спросила я.
– В издательстве были сокращения. Это не ложь.
Я отчетливо слышала «Но» между строк.
– Но ты лучше будешь отдавать свои сбережения этому человеку. Все ясно.
– Эверли… – Она не закончила предложение. Кажется, сама не знала, что еще можно сказать.
Не оставляя ей больше шансов найти себе новые оправдания, я бросилась мимо нее наверх, в свою комнату. Отрывистыми движениями начала собирать вещи и запихивать их в маленькую дорожную сумку, которую взяла с собой на эти выходные.
