– Миссис Бейкер? Не волнуйся, с нами она тоже себя так вела, когда мы переехали к бабушке, – ответила я, отмахнувшись.
– Серьезно? И как вам удалось завоевать ее доверие? – полюбопытствовал он.
Я напрягла память, но так и не сумела вспомнить, поэтому взглянула на маму.
– Мы пригласили ее на день рождения моей матери, – с улыбкой заговорила та, поймав вилкой клубнику. – Помнишь, во что она оделась?
Я вытаращила глаза.
– О господи, у нее же на шее был енот, которого она сама убила на охоте. Я ее до смерти боялась. – Я ненадолго задумалась. – И до сих пор боюсь, если честно.
Стенли рассмеялся, однако тоже слегка побледнел:
– А я, наверное, не очень-то и хочу добиваться ее расположения. Просто буду и дальше терпеть эти взгляды и прищуренные глаза.
Мама ласково похлопала его по руке.
– Не переживай, дорогой. Зато все остальные на нашей улице, похоже, от тебя в восторге.
Стенли оценивающе склонил голову набок:
– Ну да, но только потому, что им нужна от меня новая мебель.
– Что довольно неплохо для твоей мастерской, не так ли? – вставила я.
Он широко улыбнулся:
– Это точно. Сейчас у меня заказы распланированы уже на два квартала вперед.
Доун издала победный вопль:
– Как круто!
– Раз уж мы заговорили на эту тему… – внезапно произнесла мама и выпрямилась. Затем отложила вилку на край тарелки. – Мне нужно вам кое-что рассказать.
Она переводила взгляд с меня на Доун и обратно.
– Так как мне сократили часы в издательстве, мы со Стенли подумали, а не знак ли это, что пора рискнуть и сделать шаг на пути к собственному делу. В следующем году я хочу наконец-то открыть агентство.
– Правда? – переспросила я с колотящимся сердцем.
Она кивнула с серьезным видом.
– Время самое подходящее. Я уже давно собираюсь это сделать. Кроме того, ты скоро окончишь университет, – сказала она с гордой улыбкой.
Слова застряли у меня в горле. Это заявление полностью выбило меня из колеи. Хотя я понимала, что такой момент рано или поздно настанет. Мама планировала открыть свой – наш – бизнес в течение многих лет. Она собрала несколько папок с вдохновением для собственного бренда, статьями об авторах и агентствах, интервью и многим другим, и все это, чтобы подготовиться к тому дню, когда в конце концов сможет осуществить задуманное.
С одной стороны, я радовалась за нее, однако с другой – вернулась та паника, которая охватывала меня при мысли о будущем. В животе заурчало, на шее выступил холодный пот. Организм недвусмысленно сообщал мне, что он думает по поводу этого решения. Но разве у меня есть выбор?
– Это здорово, мам, – выдавила из себя я. Улыбка получилась натянутой лишь наполовину – я же рада за нее. Вот только за себя не рада.
– Как же хочется поскорее начать!
– Что ж, одна писательница у тебя уже есть, – сказала рядом со мной Доун.
– Какая? – удивилась мама.
Доун взглянула на нее так, как будто она ударилась головой.
– Ну я, конечно же. Ты ведь и так уже помогла мне найти первое издательство. С кем же мне еще работать?
От волнения у мамы густо покраснели щеки.
– Ты точно уверена? У нас же пока нет рекомендаций, и поначалу наверняка многое пойдет не так…
Я кашлянула:
– Ну, мам, это неправильный подход к авторам.
Мама расхохоталась:
– Ты права. – Она снова повернулась к Доун: – Мы будем сопровождать и поддерживать тебя во всех областях, Доун. Пожалуйста, будь нашей первой писательницей.
– Я с огромным удовольствием стану первым автором в вашем агентстве, Морин, – ответила Доун.
– По-моему, за это стоит чокнуться кофе, – заявил Стенли и поднял свою чашку.
Я чокнулась своей кружкой с остальными, в то время как фраза «в вашем агентстве» эхом отдавалась у меня в голове и, кажется, определяла мою судьбу.
После завтрака Доун и Стенли уехали в свой старый дом, а мы с мамой занялись устранением хаоса вчерашнего вечера. Пока мы мыли посуду, мама искоса поглядывала на меня – уже в четвертый раз.
– Я буквально чувствую твои взгляды, мам, – выпалила я, оттирая тарелку чуть более резкими движениями, чем нужно.
– А разве мне нельзя смотреть на свою дочь? – откликнулась мама.
– Нет, если ты делаешь это по двадцать раз подряд, чтобы проверить, в каком я настроении.
Она взяла у меня из рук мокрую тарелку.
– Я просто беспокоюсь.
– Не надо. Все понемногу налаживается, – ответила я, хотя эти слова казались какими-то плоскими у меня на языке.
Я даже не совсем соврала: проведенное с друзьями время помогало, и эти выходные тоже смогли на некоторое время отвлечь меня от Нолана. Впрочем, это не отменяло того факта, что мое сердце было все так же разбито, как в тот день, когда он ушел из моей квартиры. Всякий раз, стоило мне остаться одной и начать слишком много о нем думать, на глаза наворачивались слезы. Станет ли мне когда-нибудь лучше? Прошло уже больше двух недель, а я, несмотря ни на что, видела во сне Нолана – лишь чтобы проснуться и понять, что он меня бросил.
– Я рада, – сказала мама. Она убрала тарелку в шкафчик и встала позади меня. Потом положила ладони мне на плечи и прижалась щекой к моей щеке. – Все может измениться только в лучшую сторону. Я буду приезжать в Вудсхилл столько раз, сколько буду тебе нужна. Осуществлять это станет еще легче, когда я займусь собственным бизнесом.
– Спасибо, мам, – откликнулась я, хотя из-за нее меня едва ли не придушила совесть. Она твердо уверена в том, что я так же рада нашей совместной работе, как и она сама. Скорее всего, я никогда не сумею признаться ей, что это не так. Я помнила, сколько боли ей пришлось вытерпеть. Облик мамы в слезах так крепко засел у меня в подсознании, что для меня стало абсолютно нормальным желанием не давать ей поводов расстраиваться. Нас все еще преследовала ссора из-за папы. Да, ситуация с Ноланом нас сблизила, однако я больше никогда не хотела чувствовать, что наши отношения висят на волоске.
– Пойдем, – через некоторое время позвала мама и выпустила меня из объятий. – Я принесу сверху коробки, и мы уберем украшения.
– О’кей, – ответила я и слила воду из раковины. Когда мамины шаги послышались на лестнице, я начала протирать столешницу и продолжила уборку на кухне. Завязала полные мусорные мешки и вытащила их из ведер, прежде чем переобуться в мамины садовые ботинки, стоящие в коридоре. Потом пересекла гостиную и открыла дверь в сад.
Подойдя к мусорным бакам, я забросила туда мешки. В тот момент, когда я закрывала крышку, услышала за спиной подозрительный шорох опавших листьев.
