– Почему?
– Самая большая проблема в том, что не у каждого ребенка снимали отпечатки пальцев и не все ходили к стоматологу, особенно совсем маленькие. Так что идентифицировать их практически невозможно. Ну и разложение, конечно, сильное. Джеральд, похоже, не слишком заботился о сохранности тел.
– Первый мальчик, тот, что в комбинезоне, – напомнила Сьюзен. – Ты все еще думаешь, что он из шестидесятых?
– Да, все так, – ответил Сэл. – И мы все согласны с тем, что он – самый старший из группы.
– Первое убийство Джеральда…
– Мм-хмм. – В голосе Сэла прозвучало напряжение. Сьюзен могла только представить, как это тяжело – осматривать тела стольких мертвых детей, особенно для мужчины, у которого четверо своих.
– Какие-то другие тела перемещались, как в случае с мальчиком в комбинезоне?
– Нет. Он такой один.
– Странно, – пробормотала Сьюзен и ненадолго замолчала. – Подожди, ты сказал, что он «приложил» ее. Ту женщину. Что ты имел в виду?
– А, это… По крайней мере, у нас есть причина ее смерти: травма от удара тупым предметом. Мы также обнаружили песок в ране на нижней половине черепа, вероятно, от большого камня, поэтому я не думаю, что нападение было преднамеренным. В случаях преднамеренного убийства используется какой-то инструмент – молоток, бейсбольная бита или что-то в этом роде, и травма получается более чистая. Задняя часть черепа также была проломлена около макушки, и мы нашли в ране тот же самый мелкий песок – следовательно, и предмет использовался тот же. Обошелся он с ней жестоко – от нижней челюсти почти ничего не осталось. Похоже, заботился о том, чтобы не оставить никаких следов. Очевидно, действовал в сильной ярости. Интересно, откуда он брал всех этих детей…
– Ты о чем?
– Если эта женщина – мать одного или нескольких детей, их, должно быть, забрали из довольно изолированного места. Невозможно просто подъехать к общественному парку и забить женщину до смерти так, чтобы никто этого не заметил.
– Сомневаюсь, что он совершал убийства на месте похищения, ведь хоронил он их на своей территории. Думается мне, что он доставлял их домой, там… – Сьюзен с усилием сглотнула подступивший к горлу комок желчи, – делал свое грязное дело, а потом, когда они ему надоедали, убивал.
– Хорошая мысль, но это не объясняет случай с женщиной. Зачем ему было тащить ее к себе домой? Она ведь могла вырваться, сбежать… Разве не проще было убить ее на месте?
– И везти труп через город, с еще живым ребенком, до самой фермы?
– Да, странно, я знаю. Есть и еще кое-что, и это действительно странно. Два любопытных момента.
– Расскажи. – Желудок у Сьюзен заурчал, расстроенный скудным завтраком, состоявшим из одного только кофе. Она потянулась к своему столу и порылась в нижнем ящике, где прятала коробочку «Скиттлз», что было, в ее понимании, лучше выпивки, хотя ее дантист вряд ли с ней согласился бы. Завтрак для чемпионов.
– Но сначала пообещай, – Сэл понизил голос, – что ни с кем не будешь делиться этой информацией. У меня могут быть большие неприятности, если кто-нибудь узнает, что я с тобой разговаривал. Уж ФБР позаботится о том, чтобы измазать меня дерьмом.
Сьюзен хорошо понимала беспокойство Сэла, потому что и сама рисковала получить серьезный выговор.
– Обещаю, что буду держать язык за зубами, что бы ты мне ни сказал. Разве я хоть раз проболталась?
– Нет, и именно поэтому я тебе доверяю, – ответил Сэл. – О’кей. Вообще-то первая новость в самом деле хорошая. Хотя хорошая – неправильное слово, но…
– Не отвлекайся.
– Никто из детей не подвергся сексуальному насилию.
«Скиттлз» раскатились по столу, а на ладони остались радужные пятнышки.
– Что? Ты уверен?
– Абсолютно.
– Давай уточним: сексуальный преступник, педофил, убил этих детей, но в сексуальном смысле их не трогал? Тогда какого черта он с ними делал?
– Мы можем только гадать, – сказал Сэл. – Конечно, некоторые тела слишком разложились, чтобы стопроцентно исключить факт сексуального насилия, но на более поздних жертвах нет абсолютно никаких следов. Что странно, потому что обычно эти уроды с возрастом становятся только хуже.
– И если он не делал ничего такого в последнее время…
– То, вероятно, не делал этого и раньше, – закончил за нее Сэл. – Конечно, это чистое предположение с моей стороны. Я действительно не эксперт. Для этого тебе нужно было бы поговорить со своими приятелями-профайлерами из ФБР.
«Я бы на это не рассчитывала», – подумала Сьюзен.
– Джеральда арестовали за детскую порнографию, хотя, возможно, он использовал их для видео или чтобы… – Ей стало плохо даже от того, что она уже сказала. Сьюзен смахнула конфеты со стола в мусорную корзину и вытерла руку о штанину.
– Я подумал о том же самом, – сказал Сэл. – Но нет абсолютно никаких признаков того, что кого-то из детей даже просто раздевали. Я видел не так уж много убийств детей, но, как правило, если б имело место сексуальное насилие, то присутствовали бы и определенные признаки: штаны сильно помяты, нижнее белье порвано или вывернуто наизнанку, оторванные от одежды пуговицы – что-то в этом роде… Однако с этими детьми ничего не происходило. Никаких внутренних травм. Никаких повреждений костей – таза или бедренных.
Обдумывая новую информацию, Сьюзен сделала несколько пометок в блокноте. В результате она так ничего и не придумала и задалась вопросом, что делают с этой информацией профайлеры ФБР. Неудивительно, что они такие нервные. Дентон Хауэлл, хотя и здоровался с ней приветливо, когда они встречались в участке, был ходячим клубком напряжения. Разумеется, сказывалось давление: от фэбээровца требовали найти Джеральда Никола, которому, получается, нравилось убивать детей просто ради акта убийства…
– Не представляю, как ты можешь выносить это день изо дня, – сказала Сьюзен.
– Не одна ты; я и сам не понимаю, – согласился Сэл. – Но напоминаю себе, что моя работа поможет убрать Джеральда. Надеюсь.
– Правильно, и я надеюсь.
– Удивительно, что ему удается так долго скрываться… Половина Америки ищет этого подонка. Знаешь, сколько групп линчевателей пишут о нем в «Твиттере»? Я не могу себе представить, какой подонок-адвокат захочет представлять этого парня, как только его поймают.
– Думаю, что даже ФБР немного озадачено. Они уже не знают, где искать. Эд упомянул, что они могут обратиться ко мне за помощью – проводить интервью и проверять поступающие звонки. Обращение за помощью к населению – это отчаянная мера.
– Да, похоже, мы имеем дело с хитрым ублюдком…
– Ты говорил про два момента, – напомнила Сьюзен.
Кому-то могло показаться, что они говорят о мертвых детях в легком и даже шутливом тоне, но подобный тон иногда помогает притупить ужас, с которым таким, как она и Сэл, приходится сталкиваться каждый день.
