Внутри дома стол, скамья и кровать-лежанка были сделаны из таких же коричневых соляных блоков. Я вползла следом за Эйденом и плюхнулась на скамью, положив голову на стол. И даже на холод уже было плевать.
– Сэйна, – он потряс за плечо. – Сними одежду.
В другое время подобное предложение привело бы меня в чувство. Но не в этот раз. Не было сил раздеваться.
– Суши на мне, – слабо пробормотала, даже не шевельнувшись.
– Будет ожог.
Ну и стихии с ним! Потом залечим, наверное.
– Сэйна.
Я все поняла по его интонации. Оба промокли, а пронизывающий ветер, нагнавший нас в предгорье, пускай и не был волной холода, однако выстудил тело не хуже. В хижину лично я ввалилась на деревянных ногах, даже зубы уже не стучали, заледенели. И конечно нужно было раздеться, высушить одежду и согреться в ней сухой и теплой, а иначе легко заболеть. Как тогда продолжить путь и где лечиться? Но видят стихии, я очень старалась пошевелиться, чтобы сделать, как он сказал. Только никак не могла оторвать голову от стола.
– Раздену сам.
Угроза? Посчитаю ее за счастье. Скромность заледенела вместе с телом.
Он взял меня на руки, подобно тому, как усаживают на колени детей, чтобы сперва стянуть через голову рубашку. Мне бы насладиться процессом, когда тебя уверенно раздевают мужские руки, волнующе касаясь обнаженной кожи, но, как назло, общее снижение чувствительности лишило и этого удовольствия. Едва на теле осталось только местное белье – хлопковые шорты и, как я называла, «повязка для груди» – маг поднес к губам бутыль.
– Пей.
Фу! Запах сразу не понравился. Хотя если это из разряда целебных жидкостей тайлов, то и неудивительно. Они невероятно действенны, но гадостны на вкус. Эйден запрокинул мне голову, а я с трудом сделала глоток.
Мрак! Это неизвестное пойло согрело так, что запекло даже в кончиках пальцев, и превратило меня в древнего зверя из легенд. Теперь я могла плеваться огнем.
– Еще.
Появились силы замотать головой, но, конечно, вырваться от Эйдена я пока не могла. Он разжал стиснутые зубы и влил дополнительную дозу испепеляющей гадости.
Маг выпустил из крепких объятий и переложил на лежанку, когда у меня потек нос, заслезились глаза, а вместе с кашлем стал выходить холод, и зубы снова отбивали дробь. Только постель оказалась жесткой и остужающей. Я свернулась на ней калачиком, стараясь сохранить тепло, которое стремительно поглощалось жестокой внешней средой, едва Эйден перестал прикасаться.
– Одевайся, – он положил рядом сухой наряд, а я подтянула ближе и прижала к груди, сжавшись сильнее.
– Сэйна.
Мне не хотелось двигаться. Жалобно протянув: «Темно же, ничего не видно», – естественно, ничего не добилась. Ни отговорки, ни общая слабость его не смягчили. Маг щелкнул пальцами, и под потолком зажглась лампа.
– Теперь светло.
Я сделала попытку сесть, только зубы опять застучали.
– Брр, ой! – упала обратно, закружившись, точно на карусели. – Кардинал, ты чем опоил?
Он усадил меня, придержав за плечо. Любой нормальный мужчина совсем бы раздел и согрел, а этот помог натянуть одежду, направляя руки, ноги и голову.
– Тем, что вчера пили в харчевне. Испытанное на других средство.
– Это настоящее пойло. Как ты ходил? – я прислонилась к стене, поглядев в качающийся потолок. Зубы уже не стучали.
– Я не пил.
Маг провел ритуал над собственной одеждой гораздо быстрее, чем провозился со мной.
– Притворялся? А почему?
– Яд для тела.
Присмотрелась к этому телу, пока маг заканчивал одеваться, и поняла, что приятно рассматривать его. Прежде у Вашека мне нравились широкие плечи, и я всерьез считала накачанную мужскую фигуру образцом силы, а теперь получала эстетическое наслаждение, рассматривая Эйдена. И конечно, напрочь забыла о данном обещании больше не смотреть. Нижнюю часть быстро скрыли широкие штаны. Обтягивающий костюм пошел бы магу больше, лишний раз подчеркнув поджарую фигуру, в которой не было ничего лишнего, включая и перекачанную мускулатуру.
– Неужто правда? – вздохнула я. – Ты не совсем мужчина?
– Нет? – повернул голову Эйден. – А кто?
– Мужчина, который не может с женщинами, да?
Я определенно спрашивала не о том, но уже понесло. Такая бесшабашная смелость вдруг накатила, такая легкость в мыслях.
– Чего не могу? – маг преспокойно доставал еду из мешка.
– Ничего, – страшным шепотом произнесла я, – вот раздеть, одеть, и все.
– У тебя язык заплетается, так сложно разбирать слова.
– Я о контактах. Физических. Понимаешь?
– Понимаю.
– Не можешь?
Он серьезно качнул головой.
– Не могу.
– Как?!
– Никак. Вот одеть, раздеть, и все.
Ураган его побери! Не шутит? Вот чудится, что усмехается, или же нет? Неужели про препараты все правда?
– Тоже яд для тела?
– Хуже. Яд для души. Ты будешь есть или сразу спать?
– Подожди, я же пытаюсь выяснить.
– Желаешь проверить опытным путем?
– Н-нет… наверное.
Он оставил еду и даже присел рядом. Пока я всерьез задумалась над вопросом, провел ладонью по моим волосам. От руки пошло тепло. Эйден поигрывал длинными прядями, просушивая отдельно каждую, а не как в прошлый раз все сразу. Ему определенно нравилось разделять их на более тонкие и протягивать по собственной ладони. Волосы снова играли малиновыми искрами, хотя в доме не было ни очага, ни открытого огня. Маг поворачивал руку и любовался игрой света и сменой оттенков, заворожив и меня процессом. А потом вдруг ухватил оставшиеся пряди целиком, сжал в хвост и провел по всей длине. Они даже заискрили, а я ойкнула. И кружение как-то разом прошло.
– Так есть или сразу спать? – вопрос был задан столь интимным шепотом, что я по-настоящему растерялась.
– А можно все сразу?
Съедобная пища и соль под спиной – звучит забавно, – что еще нужно для отличного отдыха? Чтобы мужчина, лежащий с краю, придвинулся ближе? Вдвоем гораздо теплее. Хижина защищала от ветра и дождя, но очага здесь не имелось.
Я чуть повернула голову. Если так посудить, маг с начала путешествия ко мне лишнего раза не прикасался, только по нужде – и снова забавно. Мы однажды с Вашеком устроили поход и ночевали в деревянном домике на природе, еще в начале наших отношений, так бывший жених весь извелся, честно стараясь держать обещание не приставать. Нормальная мужская реакция на девушку рядом, а вот Эйден крепко спал.
Я слегка передвинулась. Обнимать уснувшего кардинала, конечно, не стала, но позволила себе рассматривать его какое-то время, вновь пытаясь распознать суть харизмы. Она точно крылась не в лице, несмотря на выразительность черт.
