Маг убрал ладонь. Отвернулся. А я… так и стояла, застыв подобно этой же статуе.
Что это? Зачем она здесь?
– Канцлер болен? Он не в себе? Он посвятил святилище женщине!
– Сложно было не заболеть этой женщиной, – задумчиво отозвался Эйден.
– Эта поза, эта…
Маг скривился брезгливо, а мне вдруг стал ясен смысл и сделалось невероятно тошно. Не задыши я часто-часто, и могло вовсе вывернуть наизнанку.
– Уйдем! Уйдем обратно!
Я принялась искать на ощупь ручку, ладонь подошедшего Эйдена накрыла мою: «Нам нужно в другую сторону».
И он потянул обратно, мимо алтаря, к противоположной стене. Провел рукой, и очертания прохода проявились. Трещина пробежала вверх, в сторону, изогнулась, обрисовав контур двери. Затем раздался треск и часть стены выехала внутрь комнаты, съехала вбок, открыв проход, достаточный, чтобы в него протиснулся человек. Впереди оказался полукруглый зал со скамьями, с еще одним алтарем, но изображениями божеств на нем. Внизу стояло всего несколько светильников и простые подношения в виде полузасохших фруктов.
– Так себе угощение, – прокомментировал Эйден, бросив взгляд на пол.
Я опустилась на скамью и прижала пальцы к вискам.
– Мерзкий извращенец! Он болен на всю голову!
Маг подошел к тяжелым бархатным портьерам и раздвинул их. По ту сторону в темное окно бились капли дождя. На улице царила ночь, и свет луны заливал лужайки.
– Слуги должны уже спать. Мы можем пробраться в кабинет.
– Кабинет?
– Самая защищенная часть дома, там хорошо прятать ценные вещи. – В уголках его губ появился намек на улыбку. – Ты готова идти?
Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
В доме было тихо, и мы не тревожили спящие по углам тени, крадясь совершенно бесшумно. К наиболее защищенному месту подошли абсолютно спокойно и опять же легко открыли замок. Он щелкнул от одного лишь прикосновения Эйдена к ручке.
– Как ты это сделал? – скользнув за ним в темноту кабинета, я наблюдала, как маг осторожно прикрывает дверь.
– Мне удалось подготовиться.
В чужом доме пройти так, чтобы не затронуть охранную систему? Ведь тут не тревожная кнопка, а магия. Неужто канцлер не позаботился о защите? Нам даже ключ не пришлось разыскивать в темноте по неизвестным тайникам! Замок сам открылся. Казалось, будто дом воспринимает Эйдена точно второго хозяина.
И тут я наконец догадалась. Вспомнился спонтанно созданный портал и как кричал владелец «моего» жилища, но в другом мире. Он обещал, будто дом не выпустит, дверь не откроется чужаку. Только я-то была хозяйкой, лишь по другую сторону «зеркала».
– Оба мира зеркалят друг друга, ведь так? Ты купил или построил с той стороны дом? На месте особняка канцлера?
– Ты умная женщина, – улыбнулся Эйден. – Это был заказ на строительство. Пустые стены, очертившие контур, фундамент и крыша, замкнувшие его.
– Поэтому ты хорошо ориентировался в моем мире? Ты там уже бывал. И мой дом нашел без проблем. Кому он принадлежал по эту сторону?
– В мое время это был городской особняк супруга Аны. Он же в точности повторил структуру прежнего строения, переселившись в иной мир, да еще на старом месте. Подобные «зеркала» притягивают к себе, это зов крови.
– Зачем ты все это делал? Для чего? Правда искал власти?
– Силы, не власти. А это несколько иное. – Все время нашей беседы Эйден крепко держал меня за руку, но сейчас подтянул ближе. – Позволишь?
Кинжал тайлов возник из ножен и быстрым движением прочертил на ладони тонкую черту, а Эйден провел языком вдоль ранки. Глаза полыхнули синим, и радужка посеребрилась, а маг улыбнулся.
– Соединим обе стороны?
Дом содрогнулся, а я устояла на ногах лишь потому, что маг держал.
– Что это?
– Конец поисков. Я готов открыть тайник. Ты пригласила наших друзей?
– Кого?
– Регента и ликвиадо.
– Я никого не приглашала!
Эйден прижал крепче к себе, наклонился ниже, будто мы обменивались тайнами на ушко.
– А как же подсказки? – губы слегка коснулись виска. – Перенос ликвиадо точно ко мне, браслет против запретной магии, указавший на караван, незабываемый танец на площади? Я бы догадался, они, впрочем, тоже. Ведь имперцы явились в южный город, который мы миновать не могли.
– Я объясняла и про браслет, и про перенос, а танец вообще ни при чем!
– Со временем вышла промашка, они примчались с опозданием и не имели счастье им любоваться.
– Это все случайности!
– В мире много случайностей. Однажды ты сказала, что я едва ли помню время после казни. – Маг задумчиво провел по моей щеке.
– Я помню, – тихий шепот, от которого стало еще больше не по себе, как и от ласковой манеры обращения. Он даже держал бережно: не грубо, не больно, зато крепко. – Помню жажду жизни. Душа не забыла, о чем сильнее всего мечтал перед гибелью. А я хотел выжить, чтобы вернуться! Но что может душа? Убить? Забрать кровь? Она ведь разделена с телом. Зато заманить в ловушку тех, кто поддался чарам… Страсть – это не только тело, влечение – не просто физиология. Я не владел запретными способами прежде, но спустя время отточил мастерство. И это тоже случайность, как видишь.
Я уперлась в его грудь ладонями и попыталась вырваться.
– А теперь черед за финальной закономерностью. Пора главным участникам собраться вместе, чтобы закончить игру.
– Эйден! Отпусти!
Он демонстративно разжал руки, я вырвалась. Маг с улыбкой отступил на несколько шагов, очутившись в центре комнаты.
– Не спешишь открывать портал? С твоей проницательностью ты уже догадалась, куда мы шли и что за ценность в тайнике. Способ обрести абсолютную свободу, ни от кого не зависеть. Понятное желание для женщины, чьей жизнью каждый распорядился по-своему. Отец продал дочь, муж отдал ее канцлеру, тот решил подложить под кардинала. Они преследовали собственную выгоду, совершенно позабыв, что ты – живой человек. Я прав, Ана?
– Я не Ана!
– Нет? – он усмехнулся.
– Разве ты не видишь, что я совершенно другая?
– Невозможно забыть, как она танцевала, – Эйден очертил в воздухе женскую фигуру. – Единожды увидев на представлении в честь праздника владыки, запомнишь навсегда. У орксанок это в крови. Твоя бабушка была с островов, она научила не просто танцевать, но жить в танце.
– Разве подобное умение служит доказательством?
– Ана в совершенстве владела тремя языками. Она могла бы зачаровать йэнну, научившись от дедушки-ольхара словам заклинания. Поэтому та не набросилась и не укусила. Однажды ты восхитилась, как много мне известно о традициях разных народов, и в твоих глазах светилась искренность. Но ведь именно Ана научила меня всему, что мог знать человек, знакомый с различными культурами не понаслышке.
