– У меня был дневник! Все это время. – Я рванула наверх шнурок с золотым кулоном. – Это вещь Арианны, она хранилась в нашей семье. Навеянные сны, ты помнишь? Ты сам о них спрашивал.
Он равнодушным взглядом смерил крохотную золотую книжку.
– Там написано и о снадобьях? О том, что на юге действенное средство сварит любая старуха из подворотни?
– Почему нет? Что ты можешь знать о жизни Аны, когда тебя не стало?
– Я вижу, что знания не заменяют опыт. Жена тайла была с равнины. Сколько она заговаривала твою рану? Три дня. Ана практиковала науку ведов с детства, и моей ране хватило минуты, чтобы затянуться.
Он не двигался из центра, я не приближалась к нему, но напряжение, словно разряды тока, прошивало воздух.
– Роль выдержана до конца, Арианна. Ты оговорилась лишь раз, когда простонала «Боги!» в том храме. В вашем мире верят в стихии.
Я рассмеялась. Какой глупый прокол! На что мне вздумалось лечить его плечо в соляной пустыне? С больной рукой не удержал бы на краю? Но кто тогда ведал о будущем восхождении? А оговорка! Насколько она ничтожна. Один-единственный раз, когда не владела собой.
Глава 27
Смех становился громче, проносясь во мраке чужого кабинета. «Прелестная лгунья», – так темнейший меня называл. Взять себя в руки мне стоило огромного труда.
– Помнишь все, что я говорила? – задыхаясь и утирая слезы, спросила его. – Наблюдал за всем, что делала! Вначале тебя смутил только дар открывать порталы? Ты не подумал тогда, чем все это было вызвано? Бесконечная череда жизней! Невозможность уйти и навсегда от этого освободиться! Твое проклятие, Эйден!
– Ты говоришь о заклятии, Ана.
– Аны больше нет! – судорожно сглотнула. – Как и светлейшего кардинала! Всех тех людей, кто остался в прошлом, канул в небытие вместе с ушедшим временем!
Тщетно пыталась не кричать, потому что перед глазами словно наяву встало то утро. Я надкусила капсулу случайно, и яд попал в обоих. Отобрал сознание. Усыпил. Кто перенес нас на кровать светлейшего? Какое теперь имело значение? Ведь фактически я не спасала невинную жертву от хладнокровного убийцы, но подставляла опасного соперника, помогала развязать руки другому человеку. Никакого реального обыска не состоялось, была лишь подтасовка фактов. А утром я очнулась в чужой постели, разбуженная грозным окриком самого владыки. Ночь, когда между нами ничего не было, но кардинал нарушил запрет. Канцлер стоял здесь же, возле кровати, со скорбным выражением лица. Я перевела взгляд с владыки на мужчину рядом, его руки оказались закованы в браслеты, особенные, изготовленные для сильнейшего мага. Его ресницы дрогнули. Легкий поворот головы помог быстро оценить ситуацию, уловить главное в лицах, фразах, позах, задержались прозрачные глаза только на мне. Не на враге, не на владыке, не на эскорино, окруживших кровать, – на предательнице. Глаза в глаза и в самое сердце. Все мои чувства тогда померкли: растерянность, непонимание, страх, а чистый взор менялся, становясь все темнее, темнее. И сердце сжалось от взгляда, способного убить холодной пустотой, за которой едва угадывалась боль, моя боль, отраженная стократно. «Ана». А потом его схватили, вытащили из постели и уволокли прочь из комнаты.
Боги!
Я резко отерла слезы.
– Я все равно узнал бы тебя, – произнес он тихо, – лицо и тело не имеют значения.
– Ты всегда был очень умен, Эйден! Как же мог не предвидеть, что я стану предательницей?
– Я полюбил впервые.
Мне пришлось отвернуться. Тяга к женщине – слабость! Чего эскорино стоило влюбиться, да так, чтобы чувство разрушило все, внушаемое годами. Чего стоило довериться женщине, не смея даже заподозрить в ней главной опасности?
Подступившая истерика норовила засосать меня с головой, глубоко, глубоко, откуда не было выхода. На борьбу с ней едва хватало сил.
– Ты полюбил, поэтому проклял.
– Это было не проклятье… – Эйден не договорил. Дверь распахнулась. Внутрь вломились ликвиадо, мужчины в форме и еще один человек с высокомерным лицом, ступавший твердо и уверенно, будто настоящий хозяин. Светильники разом прогнали сумрак кабинета, осветив всех нас.
Последний из вошедших внешне не напоминал старика. Несмотря на седые волосы, он все еще излучал мощь и силу. Канцлер! Мужчина, которого ненавидела едва ли не больше самой себя. Умный змей, обманувший наивную дурочку. Тот, кто, добившись с моей помощью желаемого, не удовлетворился результатом, но продолжил преследовать. Он не оставлял ни здесь, ни в том мире, куда сам же сослал якобы за связь с кардиналом.
– Друзья, вы задержались, – Эйден улыбнулся.
Финальная закономерность. Он снова решил, будто я позвала. Теперь он не искал ни оправданий, ни объяснений моим поступкам.
– Стой на месте! – приказал ликвиадо. – Ни шага в сторону девушки!
Он бросил быстрый взгляд на меня, как и старик. По прожитым годам бывший канцлер все же был таковым. Новый регент уставился жадным взором, а на лице его все отчетливее проступало разочарование. Родственница, но едва ли похожа. Конечно, он не узнал во мне той женщины, чья красота оказалась для нее роковой. Чья статуя столь искусно запечатлела даже малейшие черты совершенной внешности. Он и не смог бы узнать. Он хотел обладать несравненной красавицей, обычная женщина ему была не нужна.
– Боитесь, что использую портальщицу? – Эйден смеялся.
– Ты загнал себя в ловушку, – ответил ликвиадо, – но, если дернешься, останешься лежать на полу. – Мужчина держал руки на изготовку, как и стражники. – Явился поквитаться? Надеялся подкараулить регента в собственном поместье и убить?
– Я пришел за одной вещью, спрятанной здесь.
– В моем кабинете? – по-змеиному прошелестел канцлер.
– Я давно ее искал, – уголками губ улыбнулся Эйден, а старик понял без слов.
– Встаньте за дверью! – коротко велел он. Стража переглянулась, но подчинилась беспрекословно.
– Ты блефуешь, кардинал, ты не мог здесь ничего спрятать, – продолжал ликвиадо, а затем оглянулся на родственника. – Зачем ты выслал их прочь?
– Потому что наш противник истощен, я прав, темнейший? Казнь не прошла даром, и маг совсем лишился сил.
– Конечно, прав, ведь ты сам выбрал способ. Долгий, мучительный, как оказалось, не самый надежный. Однако я предупреждал, что вернусь.
– Ты еще расскажешь мне, каким образом, а пока вели девчонке открыть портал к источнику.
– К чему ей тратить силы? Источник уже здесь.
Он указал под ноги, молниеносно начертив ступней отпирающий символ. Плиты начали трескаться, я покачнулась, когда земля снова дрогнула, и отпрыгнула назад, глядя, как разверзается передо мной отверстие. Ликвиадо и регент стремительно попятились. Арс Адо от потрясения даже опустил руки с заготовленным заклинанием. В полу ширилась дыра, формируя круг, точнее колодец, с оборванными краями. Источник с голубой светящейся водой. Она вспыхнула так ярко, что мигом погас весь остальной свет, а ровное мерцание выхватило из темноты наши шокированные лица.
