•
Самая большое заблуждение и самая отъявленная ложь – это представлять человека ненасытным паразитом.
•
В результате такой политики человечество все больше сдвигается в сторону потребления. В первом разделе книги мы уже начинали этот разговор. Что ж, продолжим?
Повторю, трагедия «общества потребления» не в том, что у людей расширяется ассортимент потребляемых продуктов, а в том, что в структуре социума производителей становится все меньше, а потребителей – все больше. И мы сильно рискуем, не имея сил эту деградацию остановить. А может, имея силы, но не осознавая угрозы?
Провозглашая конкуренцию как единственно верное поведение в общественно-экономическом пространстве, элиты подталкивают людей к конфликту «всех со всеми». Да, в конкурентной борьбе побеждает сильнейший. Но что делать с проигравшими, со слабыми? С теми, кто выдавлен конкуренцией на обочину жизни?
Вот главный вопрос современности. И его нельзя оставлять без ответа. Ведь речь идет о людях. И число таких людей год от года растет. Производители, подчиняясь этой тенденции, обращаются к потребителям с предложением, убивающим все живое: «Нам легче вас содержать, чем трудоустроить».
Недалек тот день, когда человечество окончательно и фатально разделится на занятых в труде и отверженных, на развивающихся и деградирующих, на производящих и исключительно потребляющих общественные продукты и блага. И хребет общества надломится под тяжестью масс, обреченных на социальный паразитизм.
Мир рухнет под бременем тех, кто по своей человеческой природе имел и имеет все возможности быть среди сильных, но из-за принципиальных ошибок в управлении обществом оказался слабым.
Я никогда не бывал (и, видимо, никогда уже не побываю) в Соединенных Штатах Америки. Но один из моих институтских приятелей живет в этой стране несколько десятилетий. Работает, обзавелся семьей. И вот что он мне рассказал.
В некоторых афроамериканских общинах США люди привыкли поколениями жить на пособия, выделяемые государством при рождении детей. А женщины в этих общинах приучены рожать чуть ли не с 15 лет. Рожают много и с удовольствием. Получается, они-то и создают там главный доход, что только укрепляет традиции матриархата.
Женщины-афроамериканки диктуют правила поведения, создают и охраняют общинную мораль. Мужчины по статусу второстепенны. Им не возбраняется заниматься чем угодно, вплоть до криминала. Лишь бы не путались под ногами у своих матерей, жен и сестер.
Таким образом, сформировалась общественная страта, объединенная цветом кожи, родственными связями и происхождением «от бывших рабов», насильно привезенных в Америку. И все эти люди втянуты в некую воронку потребления, по сути, обречены на паразитирование на работающих американцах, так это выглядит. Им никто не предлагает иного образа жизни, да они и привыкли лишь получать, не отдавая. И даже придумали целую систему самооправдания.
Возможно, мой приятель излишне субъективен и не учитывает всех обстоятельств. К тому же он живет в одном из южных штатов, что, по известным историческим причинам, накладывает отпечаток на его мнение об афроамериканцах. Вполне вероятно, что он неоправданно обобщает.
И тем не менее, отмахнуться от протестного движения под лозунгом «Black Lives Matter» невозможно. Оно явно нарастает. Так, может быть, это протест не столько против полицейского произвола в отношении людей с черным цветом кожи, сколько против хронической и безвыходной их невостребованности?
Существовать на ренту от социального положения, не имея перспективы вырваться из круга потребителей, – это глубокое несчастье. Рано или поздно рантье будут изгнаны из общества под влиянием механизмов его саморегуляции. Социум склонен избавляться от непроизводительного «балласта». И это страшно.
Вот против чего необходимо бороться. Против статуса рантье. Действительно, «черные жизни имеют значение».
Да, разве только «черные»? Реакция общества на снижение социально-экономической востребованности людей не имеет расовых, национальных и тому подобных различий. Просто все ненужное, необязательное удаляется, выносится «за скобки». И в перспективе производство лишнего, избыточного закономерно сокращается.
Этим обусловлено, на мой взгляд, и такое явление, как рождаемость. Казалось бы, при чем здесь будущие дети? – Очень даже при чем. Проблема низкой рождаемости в экономически благополучных странах, я уверен, напрямую связана с саморегуляцией общества. Молодежь сегодня указывает в качестве мотивов пополнения семьи доступ к рабочим местам в будущем, когда их дети подрастут. Значит, люди бояться плодить «лишних»? – А как по-другому это трактовать?
И можно ли решить демографическую проблему выплатой так называемого «материнского капитала»? Получается, нельзя. Деньги-то люди возьмут и спасибо скажут, но только когда они уже и без того приняли решение обзавестись потомством. А рожать детей ради выплат, пусть даже приличных по объему, вряд ли станут. Так что «материнский капитал» – это помощь семьям с детьми, но не фактор мотивации рождаемости.
И еще нечто важное. Политологи сетуют, что сегодня миром правят не столько национальные государства, сколько крупные – транснациональные – производственные корпорации. Предприятия. Но стоит ли этому удивляться?
А как же иначе, ведь предприятия де-факто дают людям работу, а государства – пособия по безработице? Предприятия удовлетворяют потребности людей в прочном социальном статусе, востребованности и самореализации. А государства эти блага предоставляют лишь политикам, чиновникам и тем, кто их обслуживает. В отношении остальных государство берет на себя только обеспечение минимального уровня жизнеспособности. Прожиточного минимума.
Так что именно предприятие сегодня учит человека отдавать и поощряет его к этому. Государство же предлагает, в основном, брать и, следовательно, деградировать. Очевидно, что эту государственную политику необходимо в корне менять, иначе конфликты граждан со своими государствами будут и впредь отвлекать на себя слишком много сил и времени. Порождать атмосферу взаимного недоверия.
Порой я задаюсь вопросом: «А существуют ли в наши дни социальные институты, кроме производственных организаций, реально помогающие людям развиваться? Сопоставимые с производством по силе воспитательного воздействия? Обеспечивающие человеку востребованность с одновременной самореализацией?» И с ответом затрудняюсь.
Семья? – Хорошо, если бы так. Но в современном обществе немало усилий прилагается для дискредитации института традиционной семьи. Это же очевидно.
Ребенок, формирующийся в семье, сегодня сталкивается со множеством экзистенциальных проблем – осмысленности жизни, выбора своего будущего, даже выбора пола. И нередко родители (особенно если они обозначены порядковыми номерами – «родитель номер один», «родитель номер два») не в состоянии предложить детям рецепт счастливой жизни. Они сами перманентно несчастливы. Они возвели несчастье в привычку, сделали из него семейную традицию, передаваемую из поколения в поколение.
