— До свидания. Спасибо вам.
* * *
Отвезли меня в те самые клиники университета, что расположены напротив нашего театра. Из моей палаты он хорошо был виден. Там меня уже ждали, тут же провели, куда следует. Очень скоро прибежал дежурный врач, еще раз расспросил меня, но повязки трогать не стал, а велел сразу ложиться в постель. Я легла и, к своему удивлению, тут же заснула. Нет, я еще слышала, как дежурный доктор принес какие-то капли, кажется, пахло валерьяновыми, но дальше уже совсем уснула.
36
Было бы неправдой сказать, что спалось мне хорошо. Но не так уж и плохо, всего-то пару раз проснулась ночью, неудачно повернувшись во сне. Были какие-то сны, которые беспокоили, но не кошмарные, может, тревожные, но не страшные. Запомнился только один. Будто Петя попросил ему показать театр, но не наш, а театр «Глобус» в Лондоне. Я его привела, а нас там господин Шишкин не пускает. Мне бы тому удивиться, что он жив, так меня более всего удивило, что он в Лондоне теперь живет. Я его спрашиваю, как же так, отчего нам в театр нельзя? У меня же здесь маменька играет. А он говорит, что как хотите, но без билетов нельзя. Извольте пройти в кассу и заплатить по алмазу за билет. Видимо, от нервных переживаний и от ударов по голове в этой голове моей все окончательно перемешалось.
Утром я проснулась оттого, что меня кто-то тихонько тряс за плечо. Я открыла глаза и увидела человека в белом халате. Он приложил палец к губам, и я не стала ничего спрашивать, а сперва посмотрела в тот угол, куда он глазами показал. Там на кушетке спал дедушка. Наверно, прибежал среди ночи, потом не захотел уходить, вот его и пристроили в моей палате ночевать.
— Одевайтесь и выходите, — шепнул мне доктор и вышел.
Рядом с кроватью на стуле оказался больничный халат. Никак не хотело вспоминаться, как же я переодевалась и куда девалась моя одежда. Решила разобраться после, оделась во что было и вышла в коридор.
— Здравствуйте, сударыня, — сказал доктор, тихо прикрыв дверь в палату. — Следуйте за мной на перевязку.
И мы пошли длинным, просторным коридором, пропахшим лекарствами. Из бокового прохода, со стороны лестниц, вышла большая группа молодых людей — все тоже в белых халатах — и направилась впереди нас в ту же сторону. Я не утерпела и спросила:
— Куда это все идут?
— В театр, — ответил мне доктор, но, увидев мое замешательство, пояснил: — В анатомический театр.
[59]
Это студенты на занятия идут.
У меня зародились нелепые подозрения, что, мол, этим студентам в театре станут меня показывать. Как образец глупости, приводящей к нехорошим медицинским последствиям. Но я вспомнила слова про перевязочную и перестала думать ерунду.
Перевязка оказалась вещью более неприятной, чем когда накладывали первую повязку. Но пришлось терпеть. Доктор сказал, что голову мою повторно перевязывать нет надобности, и даже похвалил ее за крепость к ударам. Но бок перевязали. Там рана хоть и стала затягиваться, но следовало поберечься. А фельдшер спросил, кто меня так ловко перевязывал ночью, а когда я ответила, сказал:
— Ну, известное дело, господин Еланский знатный мастер! Даром что давно в докторах ходит, а умение не растерял.
Мне смазали все раны и невесть откуда взявшиеся в большом числе синяки какой-то мазью. Болеть почти перестало, и я представила, как снова засну, вернувшись в палату.
Но не тут-то было. Во-первых, проснулся дедушка. Еле-еле его успокоила. Убедила, что все плохое уже прошло, а впредь я буду куда умнее. Сошлись на том, что я права, что следует еще поспать, благо в театре сегодня выходной день.
Но тут принесли завтрак. И мне, и дедушке дали по тарелке горячей каши, сдобренной постным маслом, по куску ситного хлеба и по стакану сладкого чая. Мы даже повеселели от этой незатейливой еды, тем более что я не ела со вчерашнего обеда, а дед всегда от нервных потрясений начинает становиться голодным.
Доесть нам не дали. Дверь отворилась без стука, и к нам вошел невысокий, худенький человек Его лицо украшали пышные усы и борода, но первым делом заметными были острые глаза. От этих глаз становилось немного неловко, будто они видят все твои прегрешения, как прошлые и настоящие, так и будущие. К тому же его сопровождала самая настоящая свита из четырех важного вида особ медицинского персонала. Один свитский тут же поставил своему начальнику свободный стул против моей кровати. Остроглазый сел на стул, остальные замерли за его спиной.
— Извольте продолжать кушать, — потребовал врач. Сказал он это тихо, но показалось, что даже на поле битвы, сквозь грохот орудий, все бы его услышали и уж точно кинулись исполнять распоряжение с самой огромной старательностью.
Мы с дедушкой молча принялись доедать кашу. Дедушке было легче, потому что сидящий на стуле доктор смотрел только на меня и лишь изредка бросал взгляды в его сторону. При этом он сразу двумя руками подкручивал свои усищи и быстро добился того, что их концы свернулись колечками. Тут он разделил свою бороду на две части и стал эти части подкручивать так же, как перед тем усы. И тоже весьма успешно: борода его приобрела смешной вид, превратившись в две подкрученных колечками пряди волос. Таким колечкам впору было красоваться на лбу какой-нибудь кокетливой красотки, а не на лице мужчины. Я опустила голову, чтобы спрятать улыбку. Доктор опомнился и привел бороду в надлежащий ей вид.
— Поразительно! — сказал он непонятно про что, но все из его сопровождения дружно закивали.
— По-ра-зи-тель-но! — еще раз повторил доктор, разделяя слоги.
Я не вытерпела и спросила:
— Простите, не знаю вашего имени и отчества, но что поразительно?
— Ваша психологическая устойчивость (это было сказано мне). Блокнот (это уже стоявшим позади него). Андрей Петрович (это нам с дедушкой, и мы не сразу, но догадались, что это доктор нам представился). Будьте любезны (это уже подавая листок со спешно нацарапанными буквами одному из помощников, который тут же с ним умчался). Вам, сударыня, рекомендуется не прыгать, не бегать, не делать иных резких движений. Вечером вам сделают еще одну перевязку, а завтра отправитесь домой (это, понятное дело, уже опять мне). Счет отправите на управление полиции, это их распоряжение (это снова тем, кто сзади). Благодарю вас (принимая пузырек с лекарством от вернувшегося помощника). Будете давать эти капли вашему многострадальному дедушке, согласно выписанному рецепту (это еще раз мне). Следуем дальше (всем своим помощникам).
— Позвольте, а как же осмотр? — не удержался мой многострадальный дедушка.
— Физические травмы уже смотрел хирург, — счел нужным ответить доктор. — Гематома на голове уже рассасывается. Для понимания всего остального порой достаточно увидеть, как человек двигается, особенно если он кушает. У вашей внучки все в порядке, вам я рецепт прописал. Всего доброго.
