– Согласны! – отвечал разбойник и в то же время велел шестерым своим людям занять выход с лестницы.
Испуганные и смущенные, несчастные путешественники последовали за слугой в комнату графини. Но ее комната была так близко и разговор велся так громко, что она не пропустила ни одного слова. Она была бледна и сильно дрожала, но тем не менее, по-видимому, твердо решилась покориться своей участи.
– Зачем мне без пользы подвергать риску жизнь стольких смелых людей? – сказала она. – Зачем мне призывать вас для напрасной защиты, когда вы меня даже совсем не знаете? Нет, я вижу, что нет другого спасения, как только последовать за этими негодяями!
Все были тронуты несчастьем графини и ее мужеством. Слуга заплакал и стал клясться, что не переживет этого позора, а студент стал бранить себя и свой шестифутовый рост.
– Если бы я был хоть на полголовы меньше, – воскликнул он, – и если бы у меня не было бороды, я хорошо знал бы, что надо делать! Да, я попросил бы графиню дать мне свои платья, и тогда эти негодяи слишком поздно узнали бы, как они ошиблись!
На Феликса несчастье этой женщины тоже произвело сильное впечатление. Вся она была так трогательна и как будто даже знакома ему. Ему казалось, что это его рано умершая мать попала в такое ужасное положение. Он чувствовал в себе столько отваги и мужества, что охотно отдал бы за нее свою жизнь. Как только студент произнес последние слова, в его голове мелькнула одна мысль. Он забыл всякую опасность и осторожность и думал только о спасении этой женщины.
– Если для спасения графини, – сказал он робко и, краснея, выступил вперед, – требуется всего лишь небольшой рост, безбородое лицо да еще мужественное сердце, то, пожалуй, я окажусь вполне подходящим для этого. Надевайте мой сюртук, надевайте шляпу на ваши прекрасные волосы, берите на спину мой узелок и ступайте к себе под видом золотых дел мастера Феликса.
Смелость юноши изумила всех. Слуга от радости бросился ему на шею.
– Неужели ты в самом деле намерен сделать это, дорогой мой? – воскликнул он. – Неужели ты намерен одеться в платье графини, чтобы спасти ее? Сам Бог подал тебе эту мысль! Но ты пойдешь не один: я отдамся в плен вместе с тобой, останусь при тебе, как лучший друг, и пока я жив, они не посмеют сделать тебе ничего дурного!
– И я отправлюсь с тобой, честное слово! – воскликнул студент.
Пришлось потратить много времени, чтобы убедить графиню принять это предложение. Она не могла примириться с мыслью, что ради нее должен жертвовать собой посторонний человек. Она понимала, что позже, в случае открытия хитрости, месть разбойников, которая падет на несчастного, будет ужасна. Наконец частью просьбы молодого человека, частью уверенность в том, что в случае своего спасения она может приложить все старания и освободить своего спасителя, убедили ее, и она дала свое согласие. Слуга и остальные последовали за Феликсом в комнату студента, где золотых дел мастер быстро переоделся в платье графини. Когда слуга, в довершение всего, приколол ему несколько фальшивых локонов камеристки и надел дамскую шляпу, все были уверены, что его никто не узнает. Механик побожился даже, что если бы он встретил Феликса на улице, то поспешил бы снять шляпу, не подозревая, что раскланивается со своим смелым приятелем.
В это время графиня, при помощи своей камеристки, одевалась в платье юного золотых дел мастера.
Шляпа, глубоко надвинутая на лоб, дорожная палка в руке и немного облегченный узел на спине сделали ее совершенно неузнаваемой, и в другое время путешественники немало посмеялись бы над этим комичным маскарадом. Новый подмастерье со слезами благодарил Феликса, обещая ему самую скорую помощь.
– У меня к вам только одна просьба, – сказал в ответ Феликс. – В этом ранце, который у вас за плечами, находится коробка. Поберегите ее, а то, если она как-нибудь потеряется, я навеки останусь несчастным. Я должен отнести ее своей крестной матери.
– Слуга Готфрид знает мой замок, – отвечала она. – Там все будет возвращено вам в целости. Ведь я надеюсь, благородный молодой человек, что вы сами придете туда, чтобы принять благодарность моего мужа и мою.
Как только Феликс ответил на это, на лестнице раздались грубые возгласы разбойников. Они кричали, что срок уже прошел и что для отъезда графини все готово. Слуга вышел к ним и заявил, что он не оставит даму и скорее пойдет за ней куда угодно, чем явится к графу без своей госпожи. Студент тоже объявил, что последует за дамой.
Разбойники посоветовались насчет этого и наконец согласились, с условием чтобы слуга сейчас же выдал свое оружие. Кроме того, они приказали прочим путникам оставаться на месте, пока графиня не будет увезена.
Феликс опустил вуаль, которая покрывала его шляпу, сел в угол, уронил с видом глубокого горя голову на руки и стал дожидаться разбойников. Путники ушли в другую комнату и поместились там, так чтобы видеть все происходившее. Слуга, сделав огорченный вид, сел в другом углу комнаты графини, в то же время следя за всем. Через несколько минут дверь отворилась и в комнату вошел красивый мужчина лет тридцати шести. Он был в военной форме, с орденом на груди и длинной саблей сбоку, а в руке держал шляпу с развевавшимися великолепными перьями. При его появлении два разбойника тотчас стали у двери.
Он с глубоким поклоном подошел к Феликсу. По-видимому, он чувствовал большое смущение перед такой высокопоставленной женщиной и несколько раз начинал говорить, прежде чем ему удалось говорить толково.
– Милостивая государыня, – сказал он, – бывают такие случаи, когда надо запастись терпением. Таково ваше положение. Не думайте, чтобы я хотя на мгновение забыл почтительность к такой высокопоставленной даме. Вы будете иметь все удобства. Вам не на что будет жаловаться, кроме разве того страха, который вы испытали в этот вечер.
Здесь он остановился, как бы ожидая ответа, но так как Феликс упорно молчал, то он продолжал:
– Не смотрите на меня как на обыкновенного вора и головореза. Я несчастный человек, которого к такой жизни принудили отвратительные обстоятельства. Теперь мы хотим навсегда удалиться из этой страны, но на дорогу нам нужны деньги. Всего легче было бы напасть на купцов или почту, но тогда мы, пожалуй, многих подвергли бы вечному несчастью. Ваш супруг, господин граф, шесть недель тому назад получил в наследство пятьсот тысяч талеров. Мы требуем из этого количества двадцать тысяч гульденов – требование, как видите, справедливое и скромное. Поэтому будьте любезны сейчас же написать своему супругу открытое письмо. В нем вы уведомите графа, что мы задержали вас и чтобы он как можно скорее представил выкуп. В противном случае – вы меня поймете – мы будем вынуждены отнестись к вам несколько строже. Деньги будут приняты только в том случае, если они будут доставлены сюда одним лишь человеком и с соблюдением строжайшего молчания.
Все посетители лесной харчевни, особенно графиня, с напряженным вниманием наблюдали эту сцену. Графиня каждую минуту думала, что самоотверженный юноша может выдать себя. Она твердо решила выкупить его за большую сумму, но с другой стороны, она так же твердо решила ни за что на свете не делать ни шага за разбойниками. В кармане куртки золотых дел мастера она нашла нож и теперь, судорожно сжимая его в руке, она готова была скорее умереть, чем перенести такой позор. Не меньше ее боялся и сам Феликс. Хотя его подкрепляла и утешала мысль, что помочь угнетенной и беспомощной женщине – поступок очень благородный, но он боялся выдать себя голосом или каждым своим движением. И эта боязнь весьма усилилась, когда разбойник заговорил о письме, которое Феликс должен был написать.
