Врамшапух I (Варахран-Шапур) был царем (392–414), когда произошло событие чрезвычайной важности – изобретение армянского алфавита, которое дало нации великий толчок, усилив ее самосознание и подарив ей собственную литературу. Саак I, называемый Великим (387–428 и 432–439), который был тогда католикосом Армении, призвал на помощь вардапета (ученого монаха) Месропа, проповедника, ученого и литератора, который знал греческий, персидский и сирийский, не считая, конечно, речи своих соотечественников. Саак поручил ему задачу составить особый алфавит для армянского языка, как чтобы на него можно было перевести Писание. До тех пор армяне пользовались только греческой и сирийской версиями, и необходимость знать эти два языка и устно переводить с них делала труд священников по проповеди и разъяснению Писания значительно тяжелее.
Армянская надпись из Ани (622 г.)
(по фотографии К. Басмаджяна)
Месроп использовал таблицу из двадцати двух букв, предложенную ему священником по имени Даниил, составил алфавит из тридцати шести букв, в котором были представлены все звуки армянского языка. Позднее, в конце XII века, грамматики добавили еще две буквы, так что сегодня их всего тридцать восемь. Как и в зендской письменности, буквы используются без диакритических знаков, а разные тоновые значения гласных показаны разными буквами. Месроп имел возможность выбирать из латинского, греческого, зендского и индийского алфавита и так и поступил, но добавил несколько изобретенных им самим знаков, а также немного изменил заимствованные. Таким образом он создал алфавит, приспособленный к армянской фонетике, и этот шаг не только задержал распространение языка, но и еще больше отделил армянский народ от его соседей и с востока, и с запада и укрепил его национальную индивидуальность. У Грузии также был свой алфавит, который, хотя и несколько напоминает армянский, тем не менее совершенно иной. Более того, обе письменности развивались в противоположных направлениях, так как грузинские буквы вскоре стали менее угловатыми и более плавными, а армянские оставались квадратными до принятия современной скорописи.
Изобретатель алфавита сам перевел Книгу притч и Новый Завет, и под его руководством остальные книги Писания были переведены на армянский. Для этого он послал молодых людей в Эдессу, Кесарию, Антиохию, Александрию и Константинополь, чтобы найти там копии священных книг и особенно Септуагинты, которые персы систематически уничтожали по всей своей империи.
Хотя армянские литературные попытки сначала ограничивались религиозными сочинениями, начало тем не менее было положено, и вскоре возникла светская литература.
Это был новый рассвет для Армении. В то время, когда ее религиозная свобода находилась под яростной угрозой со стороны персидского маздеизма, царь Врамшапух и патриарх Саак, оба дальновидные патриоты, поняли, что если Армения не отделится посредством интеллектуального развития от могущественных соседей, погибнут и ее христианство, и сам национальный характер. Царь и патриарх, способствуя созданию национального алфавита, сделали больше, чем любой меценат, – они спасли весь свой народ, и благотворные следствия их действий проявлялись через века вплоть до наших дней. С точки зрения плодов их труда эти двое стоят в ряду величайших фигур армянского народа.
Два правителя, Шапур (416–420) и Арташес IV (423–429), – последние в списке армянских Аршакидов. С тех пор в части страны, находившейся под властью Сасанидов, цари сменились марзпанами, то есть персидскими наместниками, среди которых иногда попадались армяне. Остальными провинциями, находившимися под греческой властью, управляли по очереди персы, армяне или византийцы, которых назначал василевс. В 652 году ряд марзпанов подходит к концу, а римских префектов – в 653-м. В эти годы Армения попала в руки мусульман после сокрушительного поражения, понесенного при Кербеле и Нехавенде армией Йездигерда IV, последнего из царей Сасанидов.
Тем не менее эта эра марзпанов и византийских наместников, продлившаяся два века, была почетной для Армении, даже если страна потеряла самоуправление и сохранила только свой язык и веру как внешние признаки национальности. Сасанидские правители, воображавшие, что смогут одолеть армян, обратив их в маздеизм, приказали своим наместникам вытравить христианство в подвластных провинциях и в то же время начали гонения и в самой Персии. Йездигерд II (440–457), сидевший тогда на троне Ирана, издал декрет, приказывающий всем христианам в его владениях принять маздеистскую религию. Это стало сигналом для яростного мятежа в Армении; персы и их маги были перебиты, огненные храмы разгромлены, и народ с оружием в руках встал под знамена Вардана Мамиконяна. Этот храбрый князь и его небольшая армия, однако, потерпели поражение у города Аварайра (455) в Малой Мидии, Вардан погиб в бою вместе тысячами своих воинов.
По материнской линии Вардан Мамиконян был внуком патриарха Саака и одним из самых влиятельных аристократов Армении, его авторитет в стране усиливался уважением и доверием, которые питал к нему народ. Командуя армянским войском, облеченный титулом стратилата, или военачальника, императором Феодосием II, он прославился и при персидском, и при константинопольском дворе. Вардан был одним из тех армян, которые отправились к Йездигерду просить его отменить указ против христиан. Старания Вардана были напрасны, и, только исчерпав все мирные средства, он прибег к силе оружия. Оставленный и преданный даже своим собственным вассалом Васаком Сюни, он смог собрать лишь небольшое войско. Однако с этой горсткой людей он имел смелость встретить лицом к лицу персидские когорты. Его смерть стала тяжелой потерей для Армении, но битва при Аравайре спасла народ, ибо иранцы не ожидали такого упорного сопротивления и остановились, чтобы восполнить свои потери. Между тем более грозная опасность для Персии возникла на ее восточных границах, и ее армиям пришлось идти на равнины Окса, чтобы остановить гуннов. Армения на время освободилась от магов. Народ столь горячо хранил память о наивысшем самопожертвовании Вардана и его соратников, что и посейчас армянская церковь отмечает годовщину битвы при Аравайре и отдает дань уважения павшим в ней героям.
При царе Перозе (458–488) гонения возобновились. Ваан Мамиконян, племянник Вардана, встал во главе армянской армии, призвал иберов помочь делу христиан и продолжил борьбу. Ему сопутствовал переменный успех, пока Вологез (488–491), сменивший Пероза, убитого в битве с эфталитами, не посчитал, что более мудрым будет терпеть христианство в своих владениях, особенно в Армении, где маги почти полвека вели войну, которая дорого обошлась Персидскому царству. Так храбрость Мамиконянов вновь спасла народ. С тех пор до самого арабского вторжения Арменией правили собственные цари при верховной власти персидского наместника, и она вступила в период процветания.
Глава 4
Арабское завоевание. – Армения как провинция империи халифов
С тех самых пор как армяне завоевали Араратский регион, им по большей части приходилось вести очень тяжелую жизнь без всякой уверенности в завтрашнем дне. И тем не менее, хотя они постоянно были вынуждены доказывать свою независимость с оружием в руках, они лишь на короткие периоды оказывались в полном подчинении, поскольку и персы, и римляне считали разумным предоставлять им почти полную свободу при власти наместников, которых часто выбирали из числа собственной армянской знати. Вследствие этого армяне могли по праву считать себя союзниками попеременно то императора, то царя царей, а не подданными первого или второго. Но когда на политическую сцену вышли арабы, на долю Армении выпал куда более горький жребий. Начиная с этого периода мусульмане считали христиан в завоеванных странах своими рабами и в течение тысячи с лишним последующих лет всеми силами, не останавливаясь ни перед какими гонениями, стремились заставить их перейти в ислам, но армяне лишь тем упорнее держались за свою религию как за последний оплот национальной идентичности.
