Монета Баграта IV, царя Грузии (1026–1072)
Летописец Аристакес Ластивертци, который жил во времена великолепия и падения багратидской столицы, оставил нам живописную картину небольшого царства Ани перед нашествием сельджуков. Эти страницы очаровательно поэтичны и наивны и полны истинно восточного аромата:
«Страна некогда была густым и плодоносным садом с прекрасной зеленой листвой, который представлялся прохожим во всей своей красе и благоденствии. Ясноликие шиханы восседали на княжеских престолах, а их дружины походили на вешние цветники, они выступали в яркоцветных [одеяниях] и своими радостными песнями и кликами являли торжественное зрелище. Звуки труб, кимвалов и иных музыкальных инструментов наполняли души слушателей радостью и ликованием. Старцы, украшенные благородными сединами, восседали на площадях, матери обнимали младенцев, ласкали их с материнской заботой, ради бьющей через край радости забывали печальное время родовых мук и были подобны голубкам, постоянно порхающим вокруг своих новооперившихся птенцов. Нужно ли говорить о любовном томлении невесты в [брачном] покое, о неодолимом влечении жениха к брачному ложу? Но пора возвести рассказ к патриаршему престолу и царскому достоинству. Ибо первый был подобен облаку и, насыщенный дарами святого духа, через посредство благодати, исходящей от вардапетов, кропил животворной росой, а удобренный вертоград церкви плодоносил, и на защитных стенах находились рукоположенные ею стражи. А царь по утрам выступал из города и был подобен жениху, покидающему брачное ложе, или утренней звезде Арусеак, которая поднимается над головами земных тварей и притягивает к себе всеобщие взоры. Он сиял великолепными одеяниями, усыпанной жемчугами диадемой и каждого повергал в изумление. А белый конь в золотых украшениях, шествуя впереди, слепил взоры зрителей падающими на него солнечными лучами. Впереди же двигалось огромное скопище войск, подобное набегающим одна на другую волнам»
[62].
Монета Георгия II, царя Грузии (1072–1089)
Монета императора Василия II
Несмотря на тогдашнее богатство Араратского региона, правители династии Багратидов, по-видимому, так и не стали чеканить собственных монет, поскольку не найдено ни одной местной монеты. Выплачивая по необходимости дань халифам, армянские цари, конечно же, считались подданными арабов и потому были не вправе выпускать собственные деньги. Дальше на севере, на территориях, греки считали частью своей империи, они проявляли большую терпимость, и потому у нас есть образцы монет, выпускавшихся грузинами. Давид Куропалат (983—1001) в Тайке, Баграт IV (1026–1072), сын Георгия I, Георгий II (1072–1089) в Тбилиси оставили нам свои серебряные и медные монеты в византийском стиле, и последний армянский царь Албании Кюрике (1046–1082) чеканил фоллисы. Однако и в Грузии, и в Агвании этих монет было недостаточно для нужд торговли, и там, как и во всей Западной Азии, имели хождение византийские и арабские золотые монеты. Серебряными деньгами были дирхемы халифов и старые сасанидские и римские денарии, а что касается медных денег, то монетные дворы империи выпускали их в огромном количестве. Однако удивительно, что в этом регионе не было собственных монет, ведь Армения чрезвычайно богата залежами меди и серебра.
Монета царя Албании Кюрике (1046–1082)
Хотя в Армению пришел мир, то же нельзя было сказать об окружающих странах. Халифам приходилось все чаще подавлять мятежи собственных эмиров, а на севере народы воевали между собой, а также с арабами и грузинами. На западе было не лучше, императору Василию грозили болгары. Греческие императоры в прошлом переселили в Македонию множество армянских семей, и те объединились с болгарами и подняли оружие на бывших господ. Вождь повстанцев Самуил родился в Армении, в районе Дерджан восточнее Эрзерума. Одержав молниеносную победу над греками, он сложил оружие на условии, что василевс отдаст ему в жены сестру, надеясь основать на этом свои притязания на императорский венец, – этот замысел поддерживала память о Льве Философе и других армянах, которые носили багрянец цезарей. Но вместо того чтобы отправить к нему сестру, Василий прислал Самуилу молодую рабыню в сопровождении митрополита Севастии. В гневе Самуил велел заживо сжечь митрополита. Это жестокое деяние не осталось безнаказанным, ибо Василий Болгаробойца разгромил Самуила и казнил его.
Гагик посчитал мудрым не вмешиваться в европейские распри, а кроме того, ему было бы затруднительно отправлять свои войска на Запад, когда соседние с Арменией царства разрывали друг друга в клочья.
Давид, которого император поставил над областью Тайк, воспользовался смертью Пата, эмира Апахуни, чтобы выгнать оттуда мусульман, и захватил Манцикерт. Побежденный враг призвал на помощь Мамлуна, эмира Азербайджана, и тот с вызванными из Персии вспомогательными войсками отвоевал районы, отнятые у мусульман. После этого Давид заручился помощью царя Грузии Георгия I и Гагика, царя Карса, и таким образом вернул районы северо-восточнее озера Ван.
Несмотря на преклонный возраст, Давид не смог насладиться своей славой из-за окружавших его завистников. Его задушил грузинский архиепископ Иларион по наущению тайкской знати, который, как рассказывают, сначала пытался убить его, положив яд в святое причастие
[63].
Примерно в 1003 году царь Васпуракана Гурген-Хачик умер, и его брат Сенекерим-Ованес (990—1006) захватил трон, который должен был перейти к детям покойного монарха. Гагик I, его сюзерен, который не посмел воспротивиться такому беззаконию, умер почти двадцать лет спустя.
Ованес-Смбат, или Смбат III (1020–1042), старший сын Гагика, взошел на трон Ани, но из-за тучности не мог участвовать в военных действиях и вообще не имел ни одного из качеств, необходимых для правителя Армении в столь прискорбных обстоятельствах. Беспечность и праздность помешали ему заявить претензии на титул шахиншаха (царя царей), который носил его отец, и вследствие этого многие армянские князья разорвали феодальные связи с верховной властью Ани. Младший брат царя Ашот был человеком предприимчивого и воинственного нрава, и вялость нового царя, только что коронованного царем Грузии Кюрике, подвигла его к тому, чтобы потребовать трон для себя с оружием в руках. Царь Васпуракана Сенекерим оказал ему вооруженное содействие, и союзники подошли к стенам Ани, намереваясь дать бой. Ованес вступил в переговоры через католикоса Петра, и Ашот как будто пошел на уступки и удовольствовался титулом наместника всего царства при условии, что в случае смерти Смбата III он гарантированно сядет на трон.
