Монета императора Михаила IV Пафлагонского
Ованес-Смбат III и его брат Ашот умерли примерно в одно время, и таким образом сын Ашота Гагик II унаследовал обе короны. Тогда император Михаил V Калафат предъявил права, которые передавал Ованес в письме Василию п, и потребовал отдать ему Ширак и город Ани. Регентский совет отказался признать эту уступку, на которую царя заставил пойти исключительно страх, и император направил в Ширак армию. Ее поддержал Вест-Саркис, правитель Сюника, который сам надеялся получить от греков Ани и править им вместо Гагика.
Союзники осадили столицу, когда престарелый Ваграм Пахлавуни разгромил и перебил их. Оказавшись хозяином положения, Ваграм затем воспользовался распрями в Константинополе, чтобы патриарх Петр короновал в Ани Гагика II. Этому правителю тогда шел шестнадцатый год от роду, но доблести ему было не занимать, и он, несомненно, продолжил бы борьбу за независимость Армении, если бы на его пути не встала измена.
Угроза, которая, казалось, была предотвращена со стороны греков, надвигалась в еще большей степени со стороны сельджуков. Туранцы встали лагерем севернее Аракса на реке Храздан, которая у турок называется Зангичай и течет из Севана в Араке. Гагик вышел из Ани во главе своей армии и заманил врага в ловушку, где и разгромил. Мусульмане, переправившись через Араке, бежали на юго-запад от озера Урмия в Курдистан, в места обитания племени мукри; потом, после передышки, они снова перешли в наступление и вторглись в Васпуракан, пройдя через горные области курдов, которые, разумеется, поддержали их в общем деле – войне с христианами. Там на пути врага встал вождь по имени Хачик Лев всего лишь с горсткой человек и не давал ему пройти. Храбрый воин пал в бою, но его сыновья с несколькими тысячами человек обратили турок в бегство в области Хоя и Сельмаса.
Монета императора Константина Мономаха
Едва только Гагик II отбросил мусульман, как греки ему вновь стали грозить. Константин Мономах (1042–1055), который только что воссел на трон благодаря браку с Зоей, потребовал себе Ширак и Ани на основании данного Ованесом обещания. Царь отказался выполнить требования греков и, когда они вторглись в Ширак, разгромил их под самыми стенами столицы.
Не способный завоевать Анийское царство силой оружия, василевс прибег к измене. Византийское золото совратило немало армянских аристократов, которые постепенно внушили царю уверенность, что ему будет выгодно принять предложение императора и отправиться к нему в Константинополь, чтобы обсудить условия мира.
Сначала Гагика с пышностью приняли при императорском дворе, но вскоре император потребовал от него оставить трон и отдать грекам Ширак и Ани. Гагик отказался, и тогда ему пригрозили пленом и изгнанием, но все было напрасно. Тогда Константин показал ему письмо, в котором армянские дворяне клялись в верности империи и предлагали доставить императору ключи от Ани. Преданный собственной знатью, оставленный всеми, одинокий в чужом городе, Гагик отдал свое царство (1045) и получил взамен фему Ликанд с городами Визу и Галомбегад возле Кесарии, на границе Каппадокии. Ему также дали дворец на Босфоре и пенсию из императорской казны.
Ненависть православных греков к григорианам не утихла после присоединения Армении к Византийской империи, и греки, чтобы обратить армян в свою веру, прибегали к не менее суровым мерам, чем арабы и турки. Как римская провинция Армения была фактически порабощена чиновниками, присланными из имперской столицы. Подати тяжким бременем легли на плечи народа, и взыскиваемое с него золото шло либо на то, чтобы откупиться от варваров, либо на строительство церквей на Босфоре. Византия поставила себе целью избавиться с помощью кинжала и яда от армянских дворян, пользовавшихся большим влиянием в народе, так что ни один знатный человек не мог быть уверен в том, что доживет до завтра.
Через несколько лет после того, как Ани оказался в руках у греков, в городе была вырезана надпись, текст которой сохранил для нас Броссе, и она показывает его тогдашнее запущение. Надпись гласит: «Именем Господа Вседержителя и милостью святейшего и самодержавного императора Константина Дуки я, Багарат Вхкаци, магистр и катепан [военачальник и правитель] Востока, возжелал облагодетельствовать столицу Ани, когда там были назначены танутером [управляющим] Мхитар ипат, сын Курта; спафарокандидатом [конюшим] Григор, сына Лапатака; и также спафарокандидатом Саркис, сын Артабаза. Они освободили от повинностей, называемых вецке кор, сайли, камен и ангарион
[64]. Катепан, кем бы он ни был, обязуется отдать шесть сотен мер семян, а танутеры – взять на себя издержки за другие дары. Поскольку припасы с большим трудом доставляются в Ани, виноторговцы города освобождаются от уплаты пошлины независимо от того, чем пользуются, повозками или вьючными животными. Все жители, покупающие животных для забоя, освобождаются от уплаты пошлины. Все носильщики города освобождаются от одной половины хлопка (?), тогда как капуджи [смотритель городских ворот], получавший шесть золотых дахеканов и три драма, будет получать вдвое меньше» и т. д.
Стоны соотечественников достигали Гагика даже в его изгнании, и пренебрежительное отношение греков к бывшим подданным угнетало его. Ему самому нередко приходилось терпеть высокомерие его новых господ, и, разгневанный всеми своими несчастьями, царь поклялся отомстить за поруганную честь народа. Даже в Каппадокии греки не упускали шанса выразить презрение к тем восточным христианам, которые верили в Бога по-своему, а не по их догматам. Митрополит Кесарии Марк, известный неприязнью к армянам, пользовался всякой удобной возможностью, чтобы поглумиться над ними. У этого духовного лица был молодой пес очень крупного размера, которого он назвал Арменом, а еще он звал собаками армян. Такое унижение разъярило Гагика, и он решил наказать наглого церковника. Как-то раз он с несколькими друзьями зашел к митрополиту, который принял его с большим почетом. Во время беседы Гагик выразил желание поглядеть на его пса и спросил, почему у него такая кличка. «Это очень красивый пес, – ответил митрополит, – вот я и назвал его „армянином“».
Царь кивнул спутникам, и они запихнули Марка вместе с его псом в мешок и стали бить по нему палкой, чтобы питомец озверел и искусал своего хозяина, да так, что тот позднее от этого и умер.
С тех пор Гагик вызывал ненависть у греков, и они любыми силами стремились от него отделаться. Однажды, когда он гулял в окрестностях крепости Кизистра западнее Кесарии, несколько греков застали его врасплох и затащили в крепость, а через несколько дней его окровавленное тело уже свисало из бойницы замка (1079). Его сыновья Ованес и Давид, а также Ашот, сын Ованеса, умерли вскоре после этого, все трое были отравлены.
