Грузинские Багратиды, лучше защищенные от мусульманских вторжений, чем их сородичи на Араксе, удерживали свой трон в течение шести веков после падения Ани. Этим правителям повезло иметь неприступную твердыню в виде великих Кавказских гор, которые служили им последним прибежищем всякий раз, как натиск врага становился слишком сильным.
Глава 6
Баронство Новая Армения (1080–1199)
Армянские дворяне, которые отправились за своим царем Гагиком II в Константинополь, в основном поселились в новых владениях государя и образовали вокруг него небольшой двор. Более того, большинство их было в той или иной степени связано с родом Багратидов. Одного из этих дворян звали Рубеном, и он, как говорил кое-кто, принадлежал к древнему княжескому дому Арцруни, который с незапамятных времен играл важную роль при дворе Великой Армении. Другие говорили, что он был отпрыском самой царской династии Багратидов.
Между авторами есть разногласия насчет фактического родства Рубена с царским родом, но в любом случае, был ли он родственником государя или нет, он пользовался значительным влиянием среди соотечественников, изгнанных в Замантию, ибо сразу же после убийства последнего из царей династии Багратидов Рубен собрал бывших его подданных и поднял знамя восстания против византийцев.
Веками лицемерие, деспотизм и притеснения со стороны греков вызывали глубокую ненависть армян. Их взаимная вражда усугублялась различиями языка, обычаев, традиций и особенно религиозных убеждений. Тем не менее после краха Анийского царства в армянском народе сформировались две партии: одна исключительно от безнадежности решила подчиниться грекам, а другая хранила народный дух и, не в силах забыть о предательстве, которое привело к тому, что царство Багратидов превратилось в провинцию империи, лелеяла надежду отомстить за подлое убийство своего последнего царя. Эта вторая партия решила противостоять тенденции к порабощению и добиться национальной независимости силой оружия. Кроме того, падение Византийской империи уже началось, и она была погружена в религиозные раздоры между множеством различных партий. Со всех сторон ей угрожали надвигающиеся опасности, и она могла оказать лишь слабое сопротивление провинциям, бунтующим против тирании дук, комитов и толпы чиновников, приехавших из Византии, чтобы нажиться на местных жителях, ведь за привилегию править ими они уплатили в имперскую казну. Азиатские провинции империи стали небезопасны, и мятеж Рубена на его первых этапах остался незамеченным.
Под прикрытием этого краха имперской власти армянский князь смог организовать свое восстание (1080), собрать вокруг себя самых мужественных представителей народа и объединить недовольных, чтобы начать войну с греческими властями под его знаменем. О восстановлении Анийского царства, недавно попавшего в руки сельджуков, не могло быть и речи, поэтому Рубен обратил взгляд в сторону Киликии, где уже поселилось множество армянских дворян под защитой империи.
После завоевания арабами Киликия затем вновь оказалась во владениях императора. В 964 году Никифор Фока с большим войском отобрал у мусульман города Аназарб, Россус и Адану, а в последующей кампании – Таре и Мопсуэстию. В 966 году император даже прибавил к своим завоеваниям Триполи, Дамаск и Алеппо. Эти кампании, как и походы Иоанна Цимисхия в 973 году, были подлинными Крестовыми походами. Их предлог, состоявший в стремлении вырвать святыни из рук неверных, не исключал желания императора отвоевать богатые сирийские провинции, потеря которых существенно истощила греческую казну.
Монета Никифора Фоки
Монета Иоанна Цимисхия
Однако юг Малой Азии сильно пострадал от арабской оккупации, лежал в руинах и обезлюдел. Необходимо было восстановить эти области и организовать их так, чтобы они смогли стать крепким бастионом для защиты Константинополя от новых атак халифов. Многие армянские дворяне, бежав от тюрков, оставили свои земли на Араксе и нагорье Великой Армении и нашли приют на греческой территории. Византийцы воспользовались этой добровольной эмиграцией и ухватились за возможность хоть как-то обустроить болотистые местности в Сирии, заселив берега Евфрата и Тавр христианами, чью военную доблесть они имели немало шансов оценить. Один из этих армянских дворян – нахарар Ошин – раньше владел крепостью Мариац-Дшурк («река сосен») у Гандзака (Елисаветполя) в Албании. Оставив свою страну в 1075 году, он приехал в Киликию, где его родственник Аплгариб Арцруни правил Тарсом и Мопсуэстией от имени императора Алексея Комнина. Этот правитель отдал ему в наследственное владение город Ламброн Тарсусчае у порога Киликийских ворот в Тавре, в месте, чрезвычайно важном для защиты Каппадокии. Арабы впоследствии опять захватили Антиохию, и Киликия снова стала аванпостом империи.
Ламбронский замок (Киликия)
Границы этой провинции Киликии столь четко определены природными особенностями местности и столь отличаются от соседних краев, что едва ли можно представить себе иную политическую демаркацию, чем та, что соответствует рельефной карте ее поверхности. На западе огромной ограждающей стеной возвышается горная цепь Исаврии и Киликии Трахеи – массив в форме огромного треугольника, северное подножие которого спускается на равнины Ликаонии. Восточный берег Саталийского залива ограничивает область с другой стороны, а третья образована западным берегом залива у Помпейополя (Солы). У вершины этого треугольника находится мыс Анамур, Anemurium promontorium, крайняя южная оконечность Малой Азии. Естественное положение Киликии не только обусловило ее огромную стратегическую важность, но и сделало чрезвычайно ценной из-за ведущих к ней торговых путей.
Долины рек Сейхун (Сарос) и Джейхан (Пирам) связывались с Полой Сирией через так называемые Сирийские Ворота, перевал в горах Нур (Аманос) между горами Гюзельдаг и Акмадаг у турок, а также Александреттским ущельем и берегом, Портеллой у западных историков. На юго-востоке находился город Исс, где когда-то Александр Македонский одержал победу над Дарием Кодоманном, а позднее погиб Песценний Нигер, разбитый Септимием Севером. Исс был местом пересечения для армий, прибывающих из Оронта на пути на север или для прибывающих из Каппадокии на пути в Антиохию.
Монета Алексея I Комнина
Айас на северном берегу Александреттского залива в те времена и позднее, в Средневековье, был очень людным портом. В нем сходились два очень важных торговых пути, из которых один шел в Каппадокию через Ламброн и Киликийские Ворота, а другой – через Гамбан и Севастию в Каппадокии до Верхнего Евфрата и Великой Армении. Более того, это побережье изобиловало портами и местами стоянок. Мегарсус, Алайя, Сиде и т. д. были безопасными гаванями для кораблей, и эти пристанища, такие как Айас, значительно увеличили возможности Киликии для торговли с сирийским побережьем и западными странами Средиземноморья.
