Георгий VIII, царь Грузии
В библиотеках и церквях Востока хранятся триптихи, иконы, книжные переплеты, священные сосуды, реликварии, церковные облачения, гобелены, ковры и ткани армянской выделки, и среди многих из них легко заметить те, что выражают родную культуру (в основном византийскую), и те, что сделаны по мусульманским образцам, причем вторые предположительно были сделаны для турецких и персидских покровителей.
В Константинополе, Смирне, Трапезунде, Тегеране, Хамадане, Тебризе, Эрзеруме, Ереване, Тбилиси и почти всех северных центрах Западной Азии ювелирные изделия производились в Арменистане, то есть армянском квартале, который был в каждом городе, в то время как в армянских домах женщины ткали и вышивали ковры и коврики, которые уходили в мир, включая крупные европейские города, где и в торговых заведениях, и у широкой публики складывалось впечатление, что их произвели мастера-мусульмане. То, что армяне производили для себя, несло на себе печать их личного искусства и народа, а во всем остальном, что отдавали на продажу, они, естественно, соответствовали предпочтениям клиента. Эти трудолюбивые люди всегда были старательными ремесленниками, чье мастерство росло, и нет никаких сомнений, что многие ювелиры и гравировщики, работавшие на византийских императоров, вышли из армян.
В более высокой сфере – в архитектуре – армяне также играли важную роль на Востоке. Известно, что строитель Трдат, воздвигший много церквей в Ани, восстановил купол
Святой Софии в Константинополе, первоначально возведенный греческими архитекторами Анфимием из Тралл и Исидором Милетским и рухнувший во время землетрясения, которое постигло город в 989 году. Этот новый купол, которым мы восхищаемся до сих пор, имеет форму эллиптического свода, построенный из легкого материала, и до сих пор считается выдающимся образцом каменотесного искусства. У Трдата было огромное число подражателей в Византийской империи.
Более того, арабы, турки и монголы, сами недостаточно компетентные, чтобы построить прекрасные сооружения, которые мы по ошибке приписываем им и на которых золотыми буквами значатся имена их халифов, султанов и ханов, поручали христианам задачу обессмертить их великих мужей. В зависимости от страны, греки, сирийцы или армяне были главными строителями и архитекторами всей Западной Азии и на Востоке до самой Индии, за одним исключением в виде Персии. Там сохранялось традиционное иранское мастерство, унаследованное от великих зодчих старины.
В армянах никогда не угасала любовь к искусству, касалось ли оно производства для их собственных нужд или работы на мусульманских повелителей, и в каждом виде этого искусства, которым они занимались со Средних веков, они сохранили дедовское мастерство. До XVIII века они придерживались своего старинного образа действий, навязанного им традицией или необходимостью, но с XIX века для них открылась эра прогресса, и так же, как в случае с литературой и музыкой, армяне под влиянием Европы нашли для себя новые способы выражения. Архитекторы, художники и скульпторы, придерживаясь принципов европейской школы, учились более высокоразвитому искусству и шли в ногу с его поступательным развитием.
В XVIII веке армянский художник Степанос Лехаци выполнил для монастыря в Эчмиадзине несколько росписей, в которых преобладает итальянская школа.
С начала XIX века целое поколение мастеров с успехом усвоили европейские стандарты в скульптуре, живописи, гравировке и танце. Ерванд Воскан, талантливый скульптор, много лет был директором Османской школы изящного искусства в Константинополе, и многие армянские имена значатся в списке ведущих европейских художников, например Айвазовский, лучший российский маринист, Эдгар Шаин, чьи картины и гравюры известны всему Парижу, Закарян с его натюрмортами, маринисты Махохян и Шабанян, пейзажисты Алхасян в Париже, Башинджагян и Тадевосян в Тбилиси, Терлемезян в Ване, Сарьян в Москве и многие другие.
Глава 11
События в Армении после свержения царя в России (1917–1918)
Мрачные события в России повергли в хаос дела на Востоке и снова заставили армянский народ оплакивать свою участь, ввергнув их в один из самых страшных кризисов в истории.
Помня о завещании Петра Великого потомкам
[94], цари всегда стремились овладеть Константинополем и проливами. Потерпев в начале XX века провал в своих попытках достичь берегов Босфора через Европу, когда болгары и румыны освободились от турецкого господства и обеспечили себе национальную независимость, российская дипломатия стала искать способы добиться своего через Азию и в качестве шага к извечной цели династии Романовых пожелала овладеть турецкой Арменией и Анатолией. С 1914 года русские армии в Азии стремились к этому, а Франция, Англия и Италия предоставили российским властям свободу действий. Пребывая в убеждении, что немецкая военная мощь непобедима, младотуркам, уверенным в победе Берлина, хватило дерзости объявить войну Антанте, и этот поступок открыл дверь русским генералам и дал угнетенным христианам Турции возможность восстать и потребовать свободы.
Но хотя армяне открыто разделили цели врагов Германии, Россия разошлась во взглядах с Тбилиси и Эрзерумом. Россия не собиралась давать политическую свободу Армении, на чьи понятия о либеральности и самоуправлении в высоких царских кругах смотрели как на угрозу для имперского режима и династии Романовых. Более того, независимая Армения преградила бы доступ к проливам через Малую Азию, так же как Румыния и Болгария, приобретя национальную свободу, закрыли путь через Фракию. Поэтому, с точки зрения российского правительства, армяне считались будущими подданными царя, подобно многим другим подчиненным народам империи. Эта перспектива, хотя и не всецело отвечающая целям права и справедливости, по крайней мере, обладала тем достоинством, что избавляла армян от турецкой тирании, и они видели в переходе под власть русского правительства шаг к последующему развитию. Прогресс, достигнутый народами в закавказских провинциях России, несмотря на их относительную непопулярность там, внушил армянам уверенность в лучшем будущем своего народа. Сознавая свою энергию, они чувствовали, что упомянутая перспектива носит лишь временный характер и что после войны обязательно произойдут перемены. Любой проницательный человек мог бы понять, что Российская империя с ее серьезными аграрными и общественными проблемами, плохо управляемая упадочническим правительством, неизбежно должна будет пройти через тяжелый кризис, и как его следствие на первое место выйдут стремления разных населяющих ее народов, ибо западные демократии не могли бы не оказать им поддержки. Также существовало мнение, что царское правительство ради собственного спасения должно будет пойти на большие уступки. Ввиду всего этого будущее Армении, несмотря на его неопределенность, казалось благоприятным.
