— Ниэль? — беспокойно обернулся маг, когда я остановилась как вкопанная и прошептала:
— Стойте…
— Что случилось? — встревожилась Ланка и одним прыжком оказалась рядом. — Ниэль! Да что с тобой?! На тебе лица нет!
Я не ответила, во все глаза уставившись на совершенно пустой коридор, в котором мне вдруг показалось, что там есть кто-то еще. Точнее, я даже увидела ЭТО. Буквально на миг, на крохотную долю мгновения. Нечеткий, но определенно человеческий силуэт. Который невесть откуда возник возле дальней стены и, отпечатавшись на ней густой, прямо-таки чернильной тенью, внимательно уставился прямо на меня.
Причем этот пронизывающий взгляд я ощутила буквально кожей. Как прикосновение чего-то холодного. Незримого. Могущественного и смертельного опасного.
Саан! Да что же творится в этом проклятом подземелье?!
— Ниэль! — Ланка, не добившись ответа, легонько тряхнула меня за плечи. — Эй! Да очнись же!
Я от неожиданности моргнула, а когда снова посмотрела на стену, то жутковатого силуэта на ней уже не было. И ощущение чужого взгляда тоже пропало, оставив после себя лишь дрожь в коленках и мерзкий холодок между лопаток.
— Ниэля-а! — в третий раз потеребила меня подруга, после чего я с усилием моргнула снова и вытерла рукавом выступившую на лбу испарину.
— Я… я в порядке. Просто показалось. Наверное.
— Еще одно «предчувствие»? — встрепенулась ведьмачка.
— Да. Очень сильное. Думаю, нам стоит вернуться и поискать другой путь.
— Отходим, — тут ж скомандовал Ник, проникнувшись нашей общей тревогой. — След в след. Тихо, быстро и осторожно.
В этот момент «прозрение» наконец обрело прежнюю четкость, и на моей мысленной карте появилась новая отметина. Большая. Бледно-серая, как выцветшая от времени жирная клякса. Причем находилась она совсем близко. Буквально в паре шагов от нас. Правда, не впереди, а почему-то сзади. Рядом с тем самом местом, которое мы уже прошли. И, судя по тому, как ярко светилась эта самая точка, там буквально мгновение назад появилось нечто довольно крупное. Нечто, чего совсем недавно тут и в помине не было. И от чего у меня на сердце внезапно сжались ледяные когти.
— Поздно, — прошептала я, чувствуя, как шевелятся волосы на моем затылке. — ОНО уже здесь…
— Ниэль! — ахнула обернувшаяся ведьмачка. И вдруг переменилась в лице. — СВЕРХУ!
Я медленно-медленно подняла голову, желая рассмотреть, что же там было такое. Почти сразу нашла в потолке почти такую же дыру, как та, из которой в свое время свалилась в бассейн. Скорее почувствовала, чем увидела, как в клубящейся тьме что-то шевелится. А когда крохотный огонек Ника разгорелся ярче и осветил то, что скрывалось под потолком…
Честное слово, у меня чуть сердце не остановилось.
А потом я увидела, как прямо надо мной распахивается здоровенная, усеянная клыками белесовато-розовая пасть, и вдруг совершенно ясно поняла, что сейчас умру.
* * *
Признаться, раньше мне не доводилось так близко сталкиваться со смертью.
В смысле я, разумеется, знала, что все мы умираем. Да и родителей, как и у Ника, у меня давно не было. Однако когда восемнадцать с чем-то лет назад чета Корно без вести пропала в сердце огромной скверны, я была так мала, что ни маму, ни папу даже не помнила. А осознание того факта, что их больше нет, пришло ко мне гораздо позже. И вызывало скорее грусть, чем боль. Сожаление, а не горечь безвозвратной потери.
С детства меня растила бабушка-ведунья, в чью затерянную в лесах избушку частенько заходили самые разные люди. Здоровых среди них, как вы понимаете, было немного. Просто так, по пути, в нашу глухомань никто не заглядывал. Большинство ее гостей, как правило, выздоравливали, иначе ей была бы грош цена как травнице; но по поводу кого-то она сразу говорила, что мы их больше не увидим.
Я, пока была маленькой, не понимала, что это значит. Просто верила: мол, не увидим и не увидим. Что тут такого? А потом все-таки поняла. Хотя до поры до времени мысль, что некоторые люди уходят из нашей жизни и больше не возвращаются, как-то проходила мимо моего сознания. То есть чисто умозрительно я сознавала, что такое случается, и этого не изменишь. Но вот так, нос к носу, столкнулась с этим явлением впервые.
И надо сказать, смерть меня… удивила.
Понимаю, это странно звучит, но когда надо мной неторопливо распахнулась гигантская, усеянная острейшими зубами глотка, я неожиданно ощутила, что помимо сладковатого ужаса, вызванного осознанием того, что должно сейчас произойти, в смерти есть и своеобразное… очарование, что ли? Какое-то непередаваемое величие. Вызывающая оторопь неотвратимость. Своеобразная предопределенность, смешанная с привкусом тайны и осознанием того, что это действительно конец.
Боялась ли я в тот момент?
Пожалуй, что нет. Единственное, мне снова стало холодно. Настолько, что аж зубы клацнули, а на ресницах выступил иней.
А между тем смерть все не приходила. Отчего-то медлила, нависнув над моей головой чудовищным бледно-розовым цветком. Интересно, чего она ждет? Неужели желает поразить мое воображение еще больше, чем сделала в самый первый миг?
— Ниэль! — вырвал меня из задумчивого созерцания чужой глотки яростный шепот. — Саан тебя задери… Ниэль, очнись!
Я вздрогнула и непроизвольно скосила глаза в сторону.
— Не дергайся! — так же яростно прошептал стоящий в нескольких шагах поодаль, бледный как полотно, но решительно выглядящий Ник. — Тварь тебя не видит! У нее нет ни глаз, ни ушей! Она реагирует только на тепло! Как самый обычный упырь. Поэтому стой спокойно, пока я тебя не проморожу до нужной степени. А потом по команде начнешь медленно и осторожно отходить! Поняла?!
Я так же медленно моргнула.
Саан задери, так вот почему мне стало холодно! Меня заколдовали! Вернее, заморозили почти до хрустящей корочки! Одежда уже вся белая, на лице слой инея нарастает с ужасающей быстротой, потяжелевшая коса вообще похожа на волосатую сосульку. А стоящий на коленях маг, приложив правую ладонь к полу, уже наморозил вокруг меня целую поляну, посреди которой я стояла, словно настоящая ледяная статуя!
— Так, а теперь отходи, — скомандовал маг, когда посчитал, что я достаточно намерзлась. — Давай. Головой не крути, руками не махай…
Да какое махать?! Я с трудом ногу-то сумела оторвать от пола! И с еще большим трудом смогла ее передвинуть на шажок! Саан… да у меня коленки совсем не гнулись! И шея не ворочалась! Я даже посмотреть не могла, куда ставлю ноги, не говоря уж о том, чтобы проследить за всем остальным!
— Рыжик, помогай! — шепотом рявкнул Ник, когда стало ясно, что сама я не справлюсь.
Я снова скосила глаза и с облегчением выдохнула, когда покрытая таким же густым слоем инея ведьмачка с хрустом выдрала себя из второй заснеженной «поляны» и медленно двинулась в мою сторону. Ник, кстати, выглядел не лучше. Поначалу мне показалось, что он просто побледнел от волнения, но теперь стало ясно — он тоже обледенел. В его волосах серебрились самые настоящие снежинки, на нагруднике тоже змеились морозные узоры. А от всей его фигуры веяло таким холодом, что даже тварь над моей головой явственно поежилась.
