О высокой военной карьере этого варварского вождя свидетельствует то, что уже при Констанции ΙΙ Маллобауд занимал должность комита доместиков (comes domesticorum) – командира императорской стражи, а при Грациане стал трибуном схол (tribunus scholae armaturarum) – командиром одного из элитных подразделений, охранявших императорский дворец.
В 383 г. еще один высокопоставленный римский военачальник германского происхождения Флавий Меробауд выступил на стороне захватившего власть в Галлии, Британии и Испании узурпатора Магна Клеменса Максима (383–388). Когда же этот узурпатор вынужден был сконцентрировать все подконтрольные ему войска для организации борьбы с законным императором Феодосием І Великим (379–395), другие знатные франкские князья-вожди (regales): Геннобауд, Маркомер и Сунно, на сей раз из свободной Германии (Germania libera) – прорвались через оставленный без серьезной защиты лимес Нижнего Рейна и разорили округу Кельна. Сообщая об этом, Григорий – епископ города Тура и известный галло-римский писатель, автор знаменитого исторического произведения «История франков», позволяющего подробно проследить политическую историю возникновения Франкского королевства – цитирует фрагмент утерянного труда Сульпиция Александра: «Франки в то время, когда вождями у них были Генобавд, Маркомер и Суннон, устремились в Германию (речь о римской провинции на левом, западном берегу Рейна – прим. автора) и, перейдя границу, перебили многих жителей, опустошили плодороднейшие области, а также навели страх на жителей Кельна. Когда об этом стало известно в городе Трире, военачальники Наннин и Квинтин, которым Максим поручил защиту малолетнего сына и защиту Галлии, набрав войско, пришли в Кельн. Враги же, опустошив богатые области, с добычей вернулись за Рейн, оставив на римской земле многих из своих, готовых вновь начать опустошение. Сражение с этими франками произошло в благоприятных для римлян условиях, и многие из франков пали от меча возле Коленвальда (Carbonaria silva — Угольный лес – область между реками Самбра и Шельда от Геннегау до Брабанта, северо-западное ответвление Арденнского леса – прим. автора)».
Упомянутый Сульпицием Александром Угольный лес надолго останется важной границей между разными регионами расселения франков. Даже «Салическая правда» в главе XLVII «О розыске» будет четко разделяет живущих «по сю сторону» и «по ту сторону» от него и реки Луара. Так, согласно требованиям закона живущие в Галлии франки должны были организовать судебное разбирательство для решения спорных вопросов владения «рабом, или конем, или быком, или какой бы то ни было вещью» в течение сорока дней. Если же они жили за Угольным лесом, тогда этот срок увеличивался вдвое и составлял уже восемьдесят дней. Столь существенное увеличение сроков позволяет считать Carbonaria silva межевым регионом, сохранявшим свое значение в течение, по менше мере, полутора сотен лет.
Далее Сульпиций Александр описывает окончившуюся трагически для римлян военную экспедицию в пределы области франков, где большинство воинов отряда вторжения нашло скорую и жестокую смерть от рук воинственных неустрашимых варваров: «Когда римляне после этой неудачи обсуждали, следует ли им идти во Франкию (область франков на правом восточном берегу Рейна – прим. автора), Наннин отклонил это предложение, так как он знал, что франки готовы к их встрече, и что в своей стране они несомненно превзойдут их силой. Так как Квинтин и другие воины не согласились с ним, Наннин вернулся в Майнц, а Квинтин с войском перешел Рейн возле крепости Нейс. Когда он удалился от реки на расстоянии двух дней пути, он увидел пустые дома и большие селения, покинутые жителями. Ибо франки, делая вид, что боятся встречи с врагом, ушли в более отдаленные лесистые места, по краям которых соорудили засеки. После того, как воины сожгли все дома в поселках, принимая по своей глупости и трусости уничтожение их за полную победу, они, не снимая с себя оружия, ночь провели беспокойно. На рассвете под водительством Квинтина они вошли в лесистую горную местность, и около полудня они сбились с пути и блуждали, не подвергаясь опасности. Наконец, когда они обнаружили, что проходы плотно завалены огромными засеками, они решили прорваться в болотистую равнину, примыкавшую к лесу. Но тут появились одиночные враги, которые, стоя на стволах деревьев, собранных в кучу, или на завалах, словно с высоты башен пускали стрелы как из стрелометов. Стрелы были намазаны ядовитым соком трав, так что полученные от них раны только в виде царапин на коже или в местах не таких опасных неизбежно влекли за собой смерть. Отсюда войско, окруженное большим количеством врагов, неудержимо устремилось на открытую равнину, проход к которой франки оставили открытым. Первыми погрузились в болотистую трясину всадники, они смешались с телами животных и, падая, подавили друг друга. Даже пехотинцы, которых лошадь не подминала под себя, застревали в тине и, едва высвободив ногу, снова погружались. Те же, кто немного раньше с трудом выбрались из трясины, в панике скрывались в лесах. Так боевой порядок был нарушен и отряды перебиты. При этом погибли Гераклий, начальник иовианцев (солдаты из Иовианского легиона – legio Jovia — названного так по второму имени императора Диоклетиана Иовий (Jovius), то есть происходящий от Юпитера – прим. автора), и почти все военачальники. Немногие нашли спасение под покровом ночи в потаенных лесистых местах».
Годом либо несколькими годами спустя, в период между 388–394 гг., еще один знатный франк на римской службе по имени Арбогаст, командовавший вспомогательными войсками в Галльской префектуре, предпринял несколько походов против своих непокоренных Римом соплеменников и смог навязать им договор, по которому отложившиеся и избавившиеся от римской зависимости франки вновь возвращались к статусу полузависимых-полусоюзных федератов. «Арбогаст, – пишет Сульпиций Александр, – ничего не желая слышать о промедлении, посоветовал императору (Валентиниану II (375–392) – прим. автора) наказать по заслугам франков: потребовать от них, чтобы они вернули немедленно если не все, то, по крайней мере, хотя бы то, что они награбили в прошлом году после уничтожения отрядов Квинтина, и чтобы они выдали виновников войны, ответственных за вероломное нарушение мира».
Франкский полководец был фактическим правителем Западной Римской империи, мало считаясь с властью императора Валентиниана II – «всю заботу о военном деле передали франкским наемникам, а ведение гражданских дел было поручено Арбогасту». Доходило до того, что живущему жизнью частного лица и фактически изолированному во дворце под Вьенном императору не подчинялись ни гражданские чиновники, ни военные командиры, и «среди воинов, принявших военную присягу, нельзя было найти ни одного, который решился бы выполнить личное указание императора или его распоряжение».
После смерти Валентиниана ІІ Арбогаст даже посадил на престол своего ставленника узурпатора Евгения (392–394), ставшего послушной марионеткой в его руках. И лишь вмешательство законного императора Феодосия I, разгромившего Евгения и Арбогаста в битве при Фригиде в 394 г. поставило крест на далеко простиравшихся честолюбивых планах и жизни Арбогаста – этого первого германца, который, по сути, единолично правил западной частью Римской империи.
