– Мадам, сигнализация установлена, – обозначив свое присутствие негромким стуком в дверь, молодой помощник остановился у порога, – если хотите, полотна можно открыть сейчас.
– Я сама это сделаю, Грег, они не любят чужих прикосновений, – Пова бросила последний взгляд в зеркало и довольно ухмыльнулась.
На экране мобильного было без четверти шесть. Нита никогда не любила наручные часы и бездушный гаджет для нее заменял этот аксессуар лучше всего. Немного рановато, но мадам Погок сама просила прийти пораньше. Нита нервно запихнула телефон обратно в карман узких джинс и почему-то прижала тубус с картиной сильнее к груди. Напряжение было практически осязаемым. Нита не нервничала так со дня свадьбы и первой выставки в галереи. Было полное ощущение того, что, если она войдет в это здание, жизнь измениться на 180 градусов. Но нужно ли ей это сейчас? Да, да черт побери. Нужно. Она за этими изменениями гналась всю жизнь и, кажется, догнала. Хотя скорее это ее настигло неизбежное.
Вторая картина далась ей гораздо легче, хотя и с неменьшей душевной болью. Нита нарисовала ее сразу после возвращения из виноградников. Боль от измены Джека, расставание с Энтони, допрос в полиции… Все это, как ни странно, ее вдохновляло. Ее вдохновляла боль, и с этим уже невозможно было спорить. Она рисовала свои чувства к Энтони, все то, что могло бы быть, но уже не случиться. Она сама себя лишила шанса на настоящее счастья. Если первая картина была чистой тьмой, то это полотно было олицетворением света, к которому так стремилась Нита.
Лифт практически бесшумно разинул свою металлическую пасть перед Нитой, пропуская девушку в тускло освещённое помещение. Довольно просторный холл наполняли приятные ароматы свежайших цветов в высоких вазах и звуки легкой музыки. Нита невольно бросила взгляд себе под ноги – шахматная доска. Классическое напольное покрытие для домов старой постройки. Ничего странного. Но что-то все же смутило девушку, и она сделала шаг назад.
– А вы всегда так быстро отступаете, Нита? – несколько насмешливый голос мадам Погок предшествовал появлению самой его обладательницы, – Вы как раз вовремя, ваше полотно будет завершающем в экспозиции. Его очень недоставало все эти годы для полноты моей коллекции.
– Но вы даже не видели его? – почему-то именно этот момент смутил Ниту в этом странном разговоре.
– Видеть не значит знать, а знать не значит видеть. За столько лет я научилась доверять внутреннему чутью. Вряд ли вы станете исключением.
Нита видела мадам Погок третий раз в жизни, и каждый раз ей было настолько неуютно под тяжелым взглядом эксцентричной знакомой, что хотелось немедля сбежать. Но она этого никогда не делала. И сама не понимала почему. Мадам несколько секунд задержалась испытывающим взглядом на лице Ниты, затем скользнула по тубусу в ее руках:
– Ну что же вы, делайте первый ход и следуйте за мной.
– Вы хотели сказать шаг? – ох, уж эти иностранцы, вечно коверкают язык и звучит все порой комично, а порой неоднозначно.
– Как угодно, – разворачиваясь на тонких каблуках ухмыльнулась мадам.
Но вот с Погок была совсем другая история. Эта женщина, кажется, не говорила никогда ничего просто так. И тем более по ошибке. Все было выверено и сказано в нужном контексте и в нужный момент.
Сразу из холла открывались несколько арочных проходов, все они вели в невообразимо огромный зал (по меркам квартиры). Ните показалось, что это даже физически невозможно. Особой глубины и перспективы пространству добавляли окна в пол и совершенно минималистичный интерьер. Если не учитывать мольбертов с картинами, в зале находилось несколько уютных диванчиков и бар с напитками.
– Смерть завораживает меня вечностью
[26], – Ниту отвлекла от изучения обстановки апартаментов внезапная фраза мадам.
– Простите? – девушка не сразу поняла к чему это было сказано. Но взглянув на картину, возле которой остановилась Погок, все несколько прояснилось. Хотя странности личности мадам добавило еще больше.
На мольберте возлежало полотно Густава Климта
[27] «Жизнь и Смерть». И что-то Ните подсказывало, что это был подлинник. Не смотря ни на что, фальши в Пове Погок она никогда не чувствовала. Как в самой мадам, так и во всем, что ее окружало.
– Вы не согласны с Сальвадором Дали? – удивленно нахмурилась мадам. По-моему, картина Густава более чем подтверждает это высказывание. Как думаете? Хотя… Столько веков художники стараются изобразить Смерть и все безрезультатно… Увы… В моей коллекции собраны лишь те редкие экземпляры, которым удалось хоть малость приблизиться к оригиналу. Дюрер
[28], Климт, Делакруа
[29], Брейгель
[30]…
Взгляд Ниты не успевал перемещаться за указующим перстом мадам Погок. Она перечисляла и представляла все мировые шедевры изобразительного искусства, словно это были самые дорогие гости из плоти и крови. Хотя девушка вполне понимала эту странность. Она была точно такая же. Ее картины тоже были живыми. Живее многих реальных людей. И чувства к ним были гораздо сильнее, чем к людям.
