Лилиан прикусила губу.
Да, об этом она забыла.
Женщины здесь – всего лишь имущество. Красивое, дорогое, но имущество… на Вирме – немногим лучше. Да, там женщина может управлять хозяйством, ожидая супруга из рейда, но все дела, все сделки заключаются от его имени. Не от ее. Хозяин главный, не хозяйка.
Погибает супруг – и власти она лишится. Может, останется что-то, как у матери или бабки нового хозяина, но в основном распоряжаться будет уже другая.
Есть исключения, Ингрид рассказывала. На Вирме есть женщины, за которыми признавали мужские права. И владеть имуществом, и распоряжаться, и даже давать детям имя своего рода. Может быть…
– Эрик, а что с кириями? Я не могу быть одной из них?
Эрик помотал головой.
– Нет, ваше сиятельство. Кирии стоят вровень с мужчинами.
– И?
– Вы во многом похожи на них, но есть одно препятствие. Вы не владеете оружием и не выстоите в Круге и минуты. Против обученного бойца, против человека в кольчуге и с оружием. Против воина, такого, как я или Лейф.
Лиля поджала губы.
Ну, не владеете…
Это вопрос спорный, кое-кто на своей шкуре убедился. Но одно дело – ранить или убить того, кто не считает тебя опасной, другое выстоять против кого-то Эрикоподобного. Второе – нереально.
– А кирии?
– Кирии готовы доказать свое право в любой момент. Против любого. Исключение для них делается только если кирия носит ребенка. Или кормит его. Но как только отнимает от груди – сразу…
Лиля покусала ноготь.
– Джес?
Граф сразу понял, о чем спрашивает супруга. Не соизволите ли вы, дорогой муж, представлять на Вирме наши с Лейфом интересы? И выложил свою новость.
– Его величество хочет, чтобы я поехал в Уэльстер.
– Когда?
– Дней через десять.
– Зачем?
Джерисон предпочел бы сначала обсудить этот вопрос с глазу на глаз, в спальне, но теперь уже поздно. Да и чего тут таить? Все свои…
– Забрать невесту Ричарда.
– А сама она приехать никак не может? – прищурилась Лилиан.
– Это нужно как свидетельство мирных отношений между нашими странами… большая политика, – честно пояснил Джерисон.
– Замечательно, – процедила Лилиан.
Сказать ей хотелось много всего – и ничего приятного. Уезжаешь! Опять! И тогда, когда нужен! И вообще – опять всех шлюх соберешь по дороге?
Не сказала. Джерисон успел первым.
– Его величество надеялся, что я поеду с семьей…
– Семьей?
– Я, ты, Мири…
– А Роман и Джейкоб? – въедливо напомнила Лилиан. – Малышей нельзя брать с собой. Их вообще ближайший год лучше никуда не возить!
– Их можно оставить под присмотром Ингрид. Или кого-то из твоих девушек. Мать может приглядеть за малышами и за няньками.
Лилю все перечисленное не вдохновило, но выбора не было.
– Допустим. Ингрид в любом случае остается в Тарале, девушки тоже будут счастливы потискать малышей, а твоя мать может осуществлять общий контроль и руководство. Да и Тахир… приглядите?
– Разумеется, – заверил лекарь наставницу. – Я в Уэльстер все равно не поеду, кто-то должен оставаться при его величестве.
– Я тоже не в восторге, – вздохнула Лилиан. – Джес, у нас никак не получится отвертеться?
Джерисон только головой покачал.
Приказ короля – закон для подданных. Просто Лилиан это в голову… не приходило? Да, для нее слова короля не были единственной истиной, она их и сомнению подвергала, и что угодно, хорошо хоть исключительно в кругу семьи.
– Никак.
– А поторговаться? – прищурилась супруга.
Джерисон проглотил и другое, более нелестное.
Дочь купца, корабела, что вы хотите? Это накладывает свой отпечаток.
Аристократы – служат родине. Купцы требуют за это оплату.
– О чем, Лилиан?
– Мы едем в Уэльстер. А кто-то едет на Вирму. Я не оставлю Лейфа на растерзание, он мой человек! Если меня отсылают куда-то – пусть решат этот вопрос!
Джес порадовался, что ничего не сказал вслух. Речь не о выгоде – забота о своих людях достойна любого аристократа. И если его величество дает службу, из-за которой Лилиан не может позаботиться о своем человеке лично, она имеет право просить справедливости. А что неправильно слова подобрала – так в семье же, не с королем разговаривала.
И когда это вся разношерстная компания успела стать семьей господина графа? Но Мальдоная всех сожри, даже Эрик воспринимался Джерисоном, как дальний кузен. Четвероюродный, к примеру.
– Я поговорю с королем.
Лилиан бросила на мужа благодарный взгляд.
Джерисон ответил улыбкой.
Оказывается, семейная жизнь – это искусство вовремя промолчать… кто бы мог подумать?
Ночью супруги шептались в темноте.
– Джес, ты точно поговоришь завтра с королем?
– Обещаю.
– Я… пойми меня правильно. Лейф – мой друг, Ингрид моя подруга, без них я пропала бы в Иртоне, да и здесь, в столице они не раз выручали меня, без них я была бы уже мертва. И сейчас не брошу их в беде.
– Я понимаю.
– Я поеду сама, если понадобится. Любые деньги, любые слова, им надо торопиться. Если сейчас Лейф не поедет говорить на Круг, или в круге – как правильно?
– Отвечать за себя перед Кругом.
– Ага. Если он этого не сделает, то его просто убьют. Как бешеную собаку, как человека вне закона. Он в море не выйдет, а на суше для него не жизнь.
Джес вздохнул.
Нет, ну что за жизнь?
Лежишь в кровати, обнимаешь очаровательную блондинку… и говоришь с ней о политике!
– Тебе, к сожалению, ехать нельзя.
– Потому что я не кирия? Я расспрошу Ингрид. Наверняка, найдутся и обходные пути! Чтобы вирманки их за такое время да не разыскали…
– Нет, Лилиан. Не поэтому.
– Тогда?
– Ты никогда не думала, почему вирмане оторваны от остального континента?
– Вера и территория, – не раздумывая ответила супруга. – Вы верите в Альдоная, они в своих богов. И остров. Это тоже не способствует открытости.
Джерисон кивнул.
– Это так. Раньше тоже случалось, что вирмане нанимались к кому-то на службу. Но у вас все это перешло в какой-то новый вид. Вы не просто господин и слуга, вы друг для друга – больше, вы стали союзниками, соратниками, как бы странно это ни звучало. Именно поэтому Эрик помог нам. А сейчас вирмане выходят из тени и желают занять свое место в мире. Откусить свой кусок пирога. И им нужны союзники.
