Лидия едет к Гардвейгу.
Еще-то кого ждать? По закону подлости?
По закону подлости… не иначе, как саму Анелию. Бррр… не к ночи будь помянута!
Лиля вспомнила, как пыталась запустить остановившееся сердце графа, и поежилась. Если Анелия Уэльстерская попадется ей на пути… Пришибет собственноручно! Просто сядет сверху и раздавит паразитку!
А если там сестры не лучше?
В чем-то Лидия права, надо посмотреть женским взглядом на весь этот «цветник», а то натащим в дом росянок, да еще бегающих и размножающихся.
Ричарду ведь все равно, какая там сестра будет, надо просто обговорить с ним этот вопрос – пусть даст Джесу карт-бланш, чтобы выбрал лучшую из принцесс. Сама посмотрит, Миранду попросит – там принцессы как раз в нужном возрасте…
Все же будущая королева, надо выбрать кого поприличнее. Хотя Лиля сильно подозревала, что судьба распорядится по-своему. Крути, не крути, верти, не верти, а если судьба тебе пинка получить, то и не увернешься.
Но это философия, а в реальности…
Черт! Еще один сундук на подарки добавлять – и еще один – на сувениры. Лилиан малодушно застонала, но выбора не было.
Грузимся, ваше сиятельство, грузимся.
Ее сиятельство пыталась отговориться. И даже добилась под это дело аудиенции у короля. Но Эдоард уперся рогом.
О королях так не говорят?
Ладно, уперся всеми зубцами короны!
– Ваше величество, может, Джес съездит один? А я останусь?
Лиля осматривала венценосного больного. Так, на всякий случай.
Она доверяла Тахиру, тот был уверен в своих силах, но мало ли? По закону подлости вот так, уедет она, и все начнет рушиться. Или хотя бы крошиться и облупливаться.
– Лилиан, вам давно пора развеяться, – Эдоард все понимал, но намеревался настоять на своем.
Это тот случай, когда женщину уже уговорили, но надо ж поломаться? В таких случаях проще всего сделать вид, что у нее есть право голоса и немного поуговаривать. Результат не изменится, а скандалов можно будет избежать.
– Развеяться… толпа народу, который я не знаю, дорога, – Лиля ворчала, не прерывая медосмотра. – И Уэльстер еще, не встань в простоте, не сядь где не надо, уж простите, ваше величество.
– Прощаю. Лилиан, а что вам мешает? Съездите, обзаведетесь полезными знакомствами, может, потом еще один салон откроете в Уэльстере.
Лиля вздохнула с таким надрывом, что позавидовала бы любая корова.
– Да и тут дел хватает!
– Каких, Лилиан? Дом моды пока еще строится, товар готовится, альдон только собирает первую печатную линию, у всех свои дела… впрочем, вы не беременны?
Лиля вспыхнула.
– Нет, ваше величество.
– Вот и привезете мне… ребенка из Уэльстера. Путешествия этому делу очень способствуют.
И подмигнул, греховодник.
Лиля скрипнула зубами, и подчинилась указаниям начальства. А куда деваться?
Вот и собирала теперь кучу всего Самого Необходимого в Дороге. И подозревала, что все равно чего-то да не хватит. Ладно, на месте докупим!
Вирма, дом Эллейг.
– Мама, ты звала меня?
Сидящая у ткацкого станка женщина с любовью поглядела на дочь.
Боги, как же она похожа на Ройса. Копия отца. От матери тут почти ничего и нет, да и не была она такой хорошенькой, даже в юности. Так давно… даже и не верится.
Сейчас никто не назвал бы Труди Торвсон Эллейг красавицей. Горе выбелило ее волосы, непосильный труд согнул спину, тоска расчертила лицо морщинами…
Зато дочь – удалась.
Высокая, статная, с длиннющей косой, не золотого, а скорее, серебристого оттенка, с яркими голубыми глазами, Тира привлекала не один заинтересованный взгляд. И отлично знала об этом.
Еще бы пользоваться своей красотой научилась, а то прямая, что ее клинок и такая же острая.
– Да, дочка.
Тира обогнула станок и уселась на циновку у ног матери. Как в детстве, ласково потерлась щекой о ее колени. И Труди не смогла отказать дочери в этой немудрящей ласке. Пальцы запутались в светлых, почти белых волосах…
– Ты моя красавица…
Тира пожала плечами.
Независимо и гордо.
К сожалению, гордость – это единственное, что могут себе позволить нищие. Особенно – на Вирме. Все равно терять уже нечего.
– Прискакал гонец, искорка моя.
Тира напряглась.
– Мам?
– Да, дочка. От Хардрингов. Скоро собирается Круг.
Тира выдохнула.
– Мам, все будет хорошо. Я обещаю тебе, я справлюсь.
– Ох, детка…
И столько всего слышалось в голосе матери: огорчение, напряженность, тоска… Чуткая к настроению матери, Тира напряглась сильнее.
– Это не все вести?
– Боюсь я за тебя, – честно призналась Труди. – Очень боюсь. Вышла бы ты лучше замуж, честь по чести, мужа нашли бы хорошего, я внуков бы ждала.
Тира сморщила нос.
Вот уж чего ей не хотелось, так это замужества. Ни в каком виде. Знаем, кушали… на мамином примере, но зато – полной ложкой.
Эллейг.
Небольшое поместье на взморье, уютный дом, усадьба, в которую никогда не вернется больше отец Тиры. Ройс Эллейг только и успел шестнадцать лет назад, что жениться на Труди, уйти в первый поход и вернуться с добычей. А из второго похода не вернулся никто.
Море безжалостно.
Ройс так и не узнал, что оставил не только жену – оставил еще и маленькую дочку. Наследницу. Но тут начинаются вопросы права.
С одной стороны – на Вирме женщина может наследовать, только если отстоит свое право с оружием в руках. Труди этого сделать никак не могла.
Могла – Тира. Но не раньше шестнадцати лет. А до ее шестнадцати, поместье остается за вдовой и ребенком. Такая вот лазейка. Может, Тира пожелает выйти замуж, может, нет… Труди никогда не смогла бы воспользоваться этой лазейкой, если бы не отец.
Торв Хардринг, глава одного из сильнейших кланов Вирмы.
Мог он принять дочь обратно? Да вполне, и замуж выдать еще раз, и приданое дать – нашлись бы охотники но Труди буквально упала ему в ноги. И Торв махнул рукой.
Детей у него было много, Труди никогда не была любимицей, ну и пусть живет. Рабы какие-то есть, ребенка и женщину надел прокормит, замуж захочет – так сама выйдет, все на приданое не тратиться…
Труди замуж не хотела. Мужа она любила глубоко и искренне, до безумия, чуть от горя не умерла, когда он не вернулся. Спасла только маленькая дочка, требовательно пищащая в колыбели. Да родители Ройса, о которых надо было заботиться.
