Почему бы не поступить умно?
И акулы будут сыты, и моряки целы. Потому что на корм рыбкам пойдут рабы или пленники.
Эльг подумал пару минут, вытащил из сундуков отрез шелка – и отправился с визитом вежливости в Эллейг.
Сразу было видно – дом без хозяина. И тын подновить не мешало бы, и свежих черепов нет
2, и рабы двигаются как-то лениво, вот, в его доме они чайками летают, и попробовали бы они ползать! Мигом бы кнута получили!
А тут и столб для наказаний подгнил, пнуть – и свалится.
Труди, как и полагается хозяйке дома, вышла во двор, встречать гостя, и про себя порадовалась, что Тиры нет дома. Ляпнет еще чего дорогому гостю… Дочка слишком порывиста в некоторых вопросах, ее лучше ставить перед фактом – или осторожненько подводить к нему. Шаг за шагом, постепенно, так, чтобы она сама приняла неприятное решение. Молодежь, что поделать!
Эльг спрыгнул с коня и поклонился, прижав руку к сердцу.
– Госпожа Эллейга! Мое почтение!
Труди чуть расслабилась. Что бы ни задумал Торсвег, сюда он пришел не воевать и не угрожать. Договариваться. И кольчуги на нем нет, и одежда праздничная, рубаха шелками шита, и оружие парадное. Не боевое, сто раз проверенное, а потому невзрачное и удобное. Парадное – украшенное камнями и золотом.
Сражаться и таким можно, на то и воин, но свое, в руке обкатанное – лучше.
– Мое почтение, господин Торсвега. Слухи о вашей удали доходят и до нашего захолустья. Я слышала вас можно поздравить?
Эльг улыбался так открыто, что в его безобидность поверила бы и более бдительная мать.
– Да, госпожа Эллейга. Наконец-то наш клан обретет достойного главу.
– И я не сомневаюсь в этом, видя его перед собой, – капнула медом женщина. – Уверена, под вашей рукой клан Торсвег придет к процветанию, а там и займет достойное место в Круге. И я не раз услышу о ваших подвигах.
Эльг улыбнулся в бороду.
Все ясно, женщина оценила перспективы – и готова разговаривать. Ну, если так…
– Госпожа, если вы позволите преподнести вам маленький подарок…
Труди, разумеется, позволила. И ахнула, когда из свертка показался розовый шелк.
– Какое чудо! Благодарю вас, господин Торсвега!
– Эльг, дорогая госпожа. Если вы позволите – для вас просто Эльг.
– Меня зовут Труди, Эльг. А моя дочь… вы уже знакомы с Тирой?
– Да, Труди. Знакомы.
– К сожалению, ее сейчас нет дома, но не сомневаюсь, она тоже будет благодарна вам за подарок.
– Ей он будет к лицу. Не так, как ее очаровательной матери, все же Тира молода…
– Да, ей всего пятнадцать лет. Через месяц будет шестнадцать, – вздохнула Тира. – Но что мы все разговариваем во дворе? Вы позволите пригласить вас в дом, предложить подогретого вина?
– Я был бы счастлив, Труди…
– Тогда – прошу.
Эльг внимательно наблюдал за женщиной. Нет, она не кокетничала, она вежливо улыбалась, и кажется, приглядывалась. Поняла, что он заинтересовался Тирой… ну, что ж. Продолжим обработку.
Труди не менее внимательно наблюдала за Эльгом. И… нет, не радовалась.
Опасный мужчина. Очень опасный.
Умный, хитрый, хищный. И есть в нем нечто порочное, может, так кажется, из-за ярко-алых губ, которые он облизывает кончиком языка, а может, из-за темного взгляда…
Некоторым женщинам такие мужчины нравятся. Но им играть с огнем, им и обжигаться. А тут речь о ее дочери! Ее Тире…
Нет, не такого зятя хотела бы для себя Труди. Да и Эльг не сможет стать зятем, она-то знает. Торсвег давно и счастливо женат на тихой домашней женщине, которая в его присутствии рта не откроет. Хоть там выводок ублюдков по дому бегай!
Хоть там муж на столе в пиршественном зале с рабыней развлекайся.
Вышколена. И это… опасно.
Труди дочери подобной судьбы не хотела. Но и отказать пока не получится. Значит – принимаем и льстим. Она – Хардринг!
Вино было подано мгновенно.
Эльг отпил глоток и хмыкнул. Не худший напиток, кстати говоря. Откуда ж ему было знать, что это вино лежало еще со времен Ройса? Пить его было некому, вот и сохранилось. И пряностей было в меру, и подогрето, как надо…
– Благодарю вас за теплый прием, госпожа.
– Труди, – напомнила вдовушка, мило улыбаясь. – Вы надолго в нашу глушь?
– Как получится, – вздохнул Эльг. – К зиме мне надо в Круг, это важно.
– Подтвердить свое право?
– Да, Труди. Да…
– Нам тоже надо будет в Круг. Так что мы увидимся, – Труди подлила гостю еще вина. – Брат будет рад видеть нас с племянницей.
Не рад. Но написать она Олаву Хардрингу давно написала, и принять их смогут. Уж не объедят две женщины целый клан, не протопчут половиц, не пролежат лавок.
– В Круг? – заинтересовался Эльг. – Позволено ли мне будет спросить?
– Разумеется, – захлопала ресницами Труди. – Дело в том, что моя дочь – единственная наследница Эллейга, и Тира собирается заявить свои права на дом и землю.
Эльг поднял брови вверх.
– Вот как? Не выйти замуж…?
– Нет. Тира еще никого не любит. Сердце девочки свободно, и я не хочу ее неволить. Кто приглянется, тот и приглянется. Если это окажется кто-то безземельный, детям будет, где поселиться. А если кто-то другой… что ж, в Эллейге опять появятся наследники.
Эльг оценил намек по достоинству.
Можешь добиваться моей дочери, я не возражаю. Но все должно быть по доброй воле с ее стороны
Конечно, по доброй воле. Эльг в себе не сомневался, ни на минуту. И не таких под себя подминали!
– Ваша дочь хочет стать кирией?
– Я не одобряю этого, – вздохнула Труди. – Но Тира вся в отца…
Эльг оглядел собеседницу более пристально, и решил, что это к лучшему. Девчонка прехорошенькая, а мать… да никакая! Бесцветная и страшненькая. Наверное, была в молодости симпатичной, да время все стерло мокрой тряпкой, еще и хлестнуло вслед. Сейчас-то и не поймешь под морщинами да сединой. И руки с мозолями, со шрамами, с обломанными ногтями, неухоженные и усталые. Явно сама работает, значит, рабов в Эллейге не хватает. У него-то жена сама за прялку не берется, а в Эллейге – вон, в уголке стоит, и служанки при ней не видно.
Кстати!
– Вы собираетесь в Круг?
Тира неопределенно пожала плечами.
