— Что ты ей сказала? — подхожу к окну, упираясь ладонью в подоконник.
— Пф-ф-ф-ф… — фыркает сестра. — А я с ней разговаривать должна была? О чем?
— И что это значит? — мой голос звучит грубо, но во мне вдруг заговорил другой инстинкт.
Оборонительный, твою мать.
— У тебя сегодня одна, завтра другая.
Закрыв глаза, делаю медленный вдох.
— Ты хоть одну у меня в доме кроме Яны видела? — уточняю вкрадчиво.
— Нет. Помиловал Бог… знаешь…
— Где она? — перебиваю.
— Ушла.
Ушла.
Дерьмо.
Молчу.
Она добралась до дома?
Хочу двинуть себе по лицу.
— Она у тебя что, постоянная? — настороженно спрашивает Ольга.
Постоянная?
Точно не одноразовая. Я вообще не знаю, какая она. И размышлять на эту тему сегодня не планировал!
— Может быть… — говорю хрипло, прежде всего для того, чтобы прощупать такую вероятность вслух.
— Ты у нее хоть паспорт спросил?! — взрывается сестра. — Нет, правда, Саш. Ты неисправим! Я все понимаю, но ты уже на школьниц перешел?
— Моя личная жизнь тебя не касается, — отрезаю.
— Не касается, — соглашается она. — Но ты может уже головой начнешь думать, а не…
— Оля!
— Ты замдекана, Саша. Авторитетный человек! Найди уже себе женщину нормальную, не смеши людей. Репутация тебе вообще до лампочки?
— Чего из сказанного ранее ты не поняла?
— Ладно. Хорошо, — рычит она в трубку. — Но ты хоть на свадьбу
Ангелины приведи кого-нибудь поприличнее. Родители еще от твоей мажорки с куриными мозгами не отошли, пожалей.
Закипаю, сжимая кулак.
Прежде всего потому, что ее слова бьют в самые слабые места моей собственной логики.
— По-твоему айкью зависит от возраста?
— По-моему, айкью в женщинах тебя вообще мало волнует…
Нажав отбой, обрываю звонок и с размаху отправляю телефон в стену.
Глава 35. Люба
Я знаю, что мужчина, который украл мое сердце, умный.
Просто, убеждаюсь в этом еще раз, вот и все.
Поджав ледяные пальцы в своих ботинках, наблюдаю в окно такси, как очень ухоженный и очень продуманный район частного сектора медленно перетекает в самый центр города за каких-то десять минут пути.
Выходит, чтобы жить за городом, ему не нужно жертвовать даже временем.
Но это в том случае, если тебе не приходится ждать на улице такси.
Передернув плечами, втягиваю шею в плечи, чтобы спрятать под шарфом нос.
Телефон, который не выпускаю из рук всю дорогу до дома молчит, как заговоренный.
Не удивительно.
Моя губа поджимается, прямо как у ребенка.
Мой новый номер есть только… у двух человек.
Глядя на бесполезный гаджет, понимаю, что рано или поздно мне придется дать свой номер одногруппникам, и тогда он разлетится повсюду, как вирус.
Может быть, если я побуду оффлайн какое-то время, мои проблемы от меня просто отлипнут? Отцепятся и оставят в покое?
Я не жалею. Я бы залила перцовой смеси Касьянову даже за пазуху, если бы могла! Он не знает где я живу. Он не знает моего номера. Пусть подавится своими угрозами, он меня не найдет.
Плевать.
Гладя пальцем экран, я глупо жду одного единственного звонка. Но его нет.
Сама звонить я… просто не решаюсь.
Он сказал, что с девяти до пяти беспокоить можно только в крайних случаях.
Я не знаю, относится ли мой случай к категории “крайних”.
Я вообще не знаю своих прав в отношениях, которые, как и предполагала, вряд ли потяну.
Его жизнь как отлаженный часовой механизм, и центральное место в ней занимает работа. А еще в ней есть какая-то женщина с ребенком, которая хозяйничает в его холодильнике, как в своем. Она не… не его любовница.
Иначе, как объяснить то, что на меня ей было плевать?
Тайные встречи с мужчиной… жизнь которого никак не пересекается с моей.
Но когда я бросалась с разбега в этот омут, не думала ни о чем!
Ни о чем, кроме его губ, его глаз, его голоса. Кроме того, каково это — быть его женщиной. И забирать себе все его внимание, хотя бы на пару часов в сутки. Ловить на себе его яркие живые глаза и знать, что мы думаем об одном и том же. И подыхать, черт возьми, в его руках от удовольствия и удовлетворенности каждой минутой жизни. Да! Это именно так, потому что ни один из моих “бывших” парней с ним даже рядом не стоял. В сравнении с ним у них просто мозги куриные!
Я не так уж много знаю о жизни. Может быть. Но без этих ощущений она… будто пустая. И я не променяю их ни на что. Поэтому… я не стану звонить и… чего-то требовать. Объяснений? Я не знаю, как требовать у него чего бы то ни было.
Ну и что?
Может Александр Андреевич и не заметил, но он уже дал мне все, что я хотела. Сам.
Все, кроме уверенности в завтрашнем дне…
Вздохнув, выхожу из такси и плетусь к подъезду, замечая у самого бордюра машину брата. Она втиснута между двумя другими так, что даже муравей не пролезет.
Хочется закатить глаза, ведь это так на него похоже — везде ломиться вперед.
Войдя в квартиру, раздеваюсь, встречаясь в зеркале с собственным отражением. На кухне гремит посуда. Под ее шум быстро достаю из комода расческу и кое-как привожу в порядок волосы.
— Эм-м-м… — кричу, с ужасом глядя на свой топ, под которым нет белья.
— Ты не говорил, что зайдешь!
— А че, ты мой телепатический сигнал не получила? — слышу глухой голос из кухни.
— Эм-м-м… нет… — морщусь, пытаясь собрать волосы в хвост.
— С телефоном что? — слышу прямо за своей спиной и молниеносно складываю на груди руки, роняя расческу.
Развернувшись, вижу стоящего в дверях Глеба.
Проводив расческу взглядом, переводит на меня глаза. На нем старые потертые джинсы и водолазка, а плечи украшают кожаные ремни кобуры.
— Сдох… — вру, собираясь прошмыгнуть мимо него в комнату и переодеться.
С каменным лицом изучает мое.
Вспыхиваю, отводя глаза к потолку.
— Где была?
— Гуляла.
— Ясно, — уходит на кухню, почесывая свой немного заросший затылок.
Вздохнув, плетусь за ним.
