— Расслабься, — усмехается, складывая на груди руки. — Я за мужиками не бегаю, Саш.
— Уверен, у тебя все наоборот, — вздыхаю, посмотрев на нее.
Склонив голову, рассматривает меня молча и снова усмехается, только на этот раз с ноткой горечи.
— В основном. Поможешь? По-дружески.
— Помогу чем смогу, — киваю, оставляя последнее замечание без комментариев.
— Мне бы к губернатору на юбилей попасть. Не с бейджиком рабочим.
Чернышова в городе не будет… возьмешь меня с собой?
Это своевременное решение моей проблемы обнадеживает.
— Без проблем, — говорю, надевая пальто.
— Ты святой, — сухо улыбается она, провожая глазами мои движения.
— В основном, — беру со стойки телефон и ключи от машины.
Я ни хрена не святой. Если бы это было так, я бы сам предложил составить мне компанию, вместо того, чтобы сутки напролет метелить боксерскую грушу у себя в подвале.
— Созвонимся, — обещаю, выходя из ресторана.
Слушая бубнение новостей по радио, усилием воли направляю машину в сторону выезда из города. Звонок курьера настигает, когда решаю в кое-то веке загнать машину в гараж, вместо того, чтобы бросать ее посреди двора.
Принимая у него конверт полчаса спустя, пытаюсь припомнить что и зачем заказывал, но когда из прямоугольного конверта на ладонь падает запасной комплект ключей от моего дома, понимаю, что эта посылка не моих рук дело.
Сдавив в кулаке долбаные ключи, ударяю ногой по комоду на входе.
— Зараза!
Запрокинув голову, всасываю в себя весь кислород, который есть вокруг.
Ну что, Романов.
Вот они ключи. Забирай и вали.
Глава 38. Люба
Охранник на турникете удивлен моему появлению, и винить его не в чем.
Являться в восемь утра на экзамен, который запланирован на девять, не модно даже среди зубрил.
Толкнув металлическую планку, киваю ему свинцовой головой, боясь растерять все закаченные в себя этой ночью знания. Игнорируя гардероб и темноту за окнами вокруг, сонно двигаюсь вверх по лестнице. Веки на ходу опускаются, и термос с кофе, который делает мою сумку на килограмм тяжелее, кажется неподъемный.
В пустом коридоре угги шелестят по полу, будто я какое-то привидение.
Примерно так я себя и ощущаю.
Оболочкой.
Я знаю, что жизнь может преподносить всякие сюрпризы и, несмотря ни на что, вроде как, должна продолжаться, но как все это происходит на практике пока не разобралась...
Как?
Как можно всюду изображать из себя “happy girl”, таская в душе такую черную тоску?!
“Надеюсь, вам также дерьмово, Александр Андреевич”, — обращаюсь к нему в сердцах, точно зная, что он меня не услышит.
Если он думает… хотя бы на одну секунду думает, что я не замечаю того, как он на меня смотрит, то он… ошибается…
Я девушка, а не ребенок.
Я… женщина.
Каждый его взгляд, как теплый воск на коже. Будоражит до самых костей. А когда он меня целует, его глаза становятся такими… горячими. Может это ничего и не значит. Может быть это я глупая дура, но я знаю, что он хотел всего “этого” не меньше меня самой. Я ему надоела? Так… так быстро? Но ведь я не навязывалась. Не преследовала его, черт возьми. Не бросала ему в лицо свою любовь, не выносила мозги.
Очевидно, всего этого мало, чтобы влюбить в себя мужчину своей мечты.
Наверное, нужно что-то еще. Что-то, чего во мне нет…
— Пф-ф-ф… — смаргиваю с глаз слезы, чтобы они не успели пролиться.
Свалив на подоконник шубу и сумку, плещу в крышку термоса кофе и опускаюсь на пол у стены, ругая себя за то, что забыла взять у охранника ключ от экзаменационной аудитории. Отпив из крышки, прислушиваюсь к эху чьих-то шагов.
Я притащилась сюда в такую рань не от скуки.
Просто я хочу свести к минимуму вероятность встречи с Касьяновам. Если я и знаю о нем что-то, так это то, что даже ради моего “уничтожения” он не поднялся бы с постели раньше десяти утра, а к тому времени меня в университете уже не будет. Надеюсь, что к тому времени, как я выйду на учебу, он устанет гоняться за мной и просто… отчалит в задницу вместе со своими угрозами, которые спамят мои социальные сети. Я перестала заходить туда. Может быть, я вообще их удалю.
Открыв конспект, ухожу в него так глубоко, что с опозданием замечаю, как утренний свет разбавляет искусственный, и как топот ног где-то на лестнице превращается в настоящий галдеж, потому что мои одногруппники начинают подтягиваться на экзамен.
— Ты что, номер сменила? — останавливается надо мной Лена, вертя в руках свой мобильный.
— Да, — прячу от нее глаза, потому что не собираюсь давать ей свой новый номер.
По крайней мере, не сейчас.
— М-м-м… — тянет она, заглядывая в мое лицо. — Заболела?
— Типа того, — поднявшись с пола, собираю с подоконника свои вещи.
На мне черный свитер и джинсы, но это не потому что я в трауре. Просто утром мне было не до того, чтобы раздумывать над одеждой. Как и над прической, поэтому мои волосы собраны в самый обычный хвост.
Не самая любимая мной прическа.
С ней я всегда выгляжу, как ребенок.
— Все выходные тебе бьюсь, — заходит Лена следом за мной в аудиторию.
— Зачем?
— Хотела на пати одно позвать.
— Я пас… — бормочу, усаживаясь за первую парту.
Я собираюсь остаться в первой пятерке, чтобы разделаться с этим экзаменом поскорее, и исчезнуть отсюда тоже. Исчезнуть поскорее.
— М-м-м… — снова тянет она. — Ясно.
Ее парень водит дружбу с Касьяновым. Так мы с ним и познакомились. И теперь… я чувствую себя двуличной, потому что предпочитаю и от Лены тоже держаться подальше. Наверное, это ее обидит, но ведь мы не близкие подруги. Близких у меня никогда не было. В школе я была слишком замкнутой в себе, а это отпугивает.
Я получаю свою пятерку только из жалости преподавателя. Откровенно говоря, я подготовилась хуже некуда, он тоже это понял, как и то, что пытать меня нет никакого смысла, поэтому просто отпускает с миром на все четыре стороны.
На кафедре Романова кроме Алены других “уродов” нет. Он… умеет работать с коллективом. Он много чего умеет! Энергии в нем хоть отбавляй, как и ума. В основном…
— Стрельцова, — летит мне в лицо, как только выхожу за дверь.
Вытянув шею, староста моей группы хаотично жестикулирует:
— Тебя деканат ищет. Че с телефоном твоим?
