— Мне сейчас неудобно говорить. Давай… потом поговорим.
— Давай поговорим сейчас, — чеканю я.
— Я же сказала, мне не удобно…
— Люба, что происходит? — требую, начиная терять терпения.
— Ничего! — выкрикивает она.
— Тогда скажи мне, где ты находишься.
— Если бы хотела сказать, давно бы сказала, — выпаливает она.
— Это я уже и так понял. Поэтому спрашиваю еще раз, что происходит? — проговариваю, понимая, что почти ору.
Я никогда не орал на женщин до этого дня. Я не орал даже на Яну, потому что такой внутренней потребности у меня никогда не возникало. Но не сегодня и не сейчас. Сейчас я готов придушить свою студентку.
— В чем вообще проблема? — кричит она в ответ. — Я сегодня занята. Я что, не могу быть занята или… или…
— В чем проблема? — повторяю, сжимаю пальцами руль.
— Да, в чем?!
В самом деле, в чем эта гребаная проблема?
Проблема в том, что я хочу ее видеть, и я хочу иметь на это все официальные права, но видеть меня она явно не хочет, и я веду себя, как настоящий дебил.
— Проблемы нет, — сообщаю со всем спокойствием, на которое способен в данной тупой ситуации. — Когда освободишься, знаешь где меня найти, — кладу трубку и швыряю телефон на панель.
Пытаясь вернуть свой день в привычное русло, думаю о том, чтобы сходить в спортзал. Но эта идея вызывает бешеное сопротивление моего сознания, которое не собирается упрощать мне задачу. Вместо работы над структурой своей докторской диссертации, которая в последние полгода и так стояла на паузе, не нахожу ничего лучшего, чем включить на телевизоре морально устаревший ужастик про, твою мать, Фредди
Крюгера. Как ни странно, именно это бесполезное занятие позволяет мне спокойно отрубиться на диване до самого утра, которое я начинаю с целого голона кофе натощак.
Судя по всему, дела моей студентки засосали ее настолько, что я стал ей не нужен, потому что даже спустя два дня она так и не нашла времени со мной связаться.
Бросив взгляд на пышный фикус, занимающий половину окна моего рабочего кабинета, испытываю прилив воспоминаний, от которых зудит под кожей.
После совместной жизни со своей бывшей женой, я стал бесконечно терпеливым человеком, и сейчас только это терпение позволяет мне смотреть на свой новый телефон без желания запустить им в стену. Как бы то ни было, покупать телефоны каждую неделю не самая разумная статья в бюджете.
Не знаю, чего она добивается, но если она не хочет, чтобы я ее беспокоил, я не буду ее беспокоить. Это гробит мое терпение, и оно трещит по швам.
Об этом знает даже мой секретарь, потому что без дела в мой кабинет не суется, за что я ей безмерно благодарен. Быть галантным на этой неделе у меня вряд ли получится.
Съехав на стуле и массируя висок, листаю незаполненный график учебного процесса на этот год. Стационарный рабочий телефон начинает звонить, и напротив линии ректората мигает лампочка. Сняв трубку, зажимаю ее между плечом и ухом, отвечая:
— Да?
— Саша, — слышу резкий голос Повелецкой на том конце провода. —
Зайди ко мне. Быстро.
Удивленно посмотрев на трубку, слушаю короткие гудки. Оттолкнувшись от стола, забираю с него свой мобильный, продолжая находиться под впечатлением от только что поступившего звонка. В нашей с Анной жизни всякое бывало, но не припомню, чтобы когда-нибудь получал от нее подобные команды.
Забрав из шкафа куртку и выйдя в приемную, ловлю на своем лице вороватый и любопытный взгляд Лены, которая тут же прячет его за экраном монитора.
— Я в ректорат, — говорю, надевая куртку.
— Угу, — бросает на меня еще один странный взгляд, который я интерпретировал бы, как горящий каким-то липким интересом.
В. Чем. Дело.
Спустившись по пожарной лестнице, чтобы срезать дорогу, выхожу из здания и набрасываю на голову капюшон. Через маленький сквер добираюсь до главного корпуса университета, где в приемной ректора меня встречает еще один любопытный взгляд, только на этот раз принадлежащий другому секретарю.
Кивнув ей, захожу к Повелецкой без стука, уже понимая, что на мою голову вот-вот свалится какое-то невообразимое дерьмо, но в своей жизни я привык встречать любое дерьмо с открытыми глазами и взведенными кулаками, чтобы хоть на секунду позволить зачаткам паники шевелиться в моей башке.
Именно эту информацию я вкладываю в выражение своего лица, когда встречаю мечущий молнии взгляд Анны.
— Дверь закрой, — тычет она в меня подбородком, не трудясь здороваться.
Развернувшись, прикрываю дверь и прохожу вглубь кабинета вдоль длинного стола для совещаний, сбрасывая с плеч куртку и укладывая ее на стул рядом с тем, на который опускаюсь сам.
Сложив на животе руки, смотрю на нее прямо, намекая на то, что готов ее выслушать. Мое одобрение ей явно не требуется. На ее лице застыла жесткая гримаса, которую я игнорирую, пока она спрашивает:
— Ты сегодня социальные сети университета открывал? — рычит, тыча в меня пальцем.
— Нет, — отвечаю, глядя на нее нейтрально.
— Вот, посмотри, — толкает ко мне свой телефон. — И объясни мне, что это такое?!
Протянув руку, забираю гаджет и смотрю на дисплей. Чтобы понять что к чему мне требуется полминуту, после чего сжимаю челюсти до звона в собственных ушах. Прежде чем поднять глаза и открыть рот, позволяю своим мозгам броситься в активную обработку всех вводных и не пропустить ни одного.
Мои мозги взрываются, как гребаный попкорн, когда листаю нашу с Любой переписку на дисплее телефона ректора своего университета! Всю.
Начиная с нашей первой “игры” и заканчивая последним сообщением, которое я ей отправил. Всю нашу гребаную переписку!
Ругань, которая рвется из меня, сдерживается только тем, что челюсть окаменела от усилий держать ее закрытой. От напряжения в теле сводит мышцы, даже ту, которая у меня в груди. Именно это помогает не делать глупостей и сконцентрироваться на том, чтобы прямо здесь и сейчас начать решать свою проблему, прежде чем мое бешенство вырвется наружу и это станет затруднительно.
Положив на стол телефон, смотрю в пылающие гневом глаза Анны.
Членораздельно и очень внятно проговариваю:
— На интернет-портале университета кто-то опубликовал мою личную телефонную переписку.
— Саша! — взрывается она, вскакивая со стула. — Ты замдекана! Нет, не так… — пригладив ладонями волосы у висков, оправляет пиджак. — Ты должностное лицо. Лицо факультета! Со студенткой… ты о чем думал вообще, объясни?
— Это не запрещено, — встаю вслед за ней, потому что не хочу, чтобы она смотрела на меня сверху вниз.
Даже несмотря на разницу в нашем служебном положении, этот вопрос только отчасти касается ее.
