На католическом Западе в следующие столетия палачей Богочеловека стали соотносить со зверями еще одним, менее однозначным способом
[484]. В английской Псалтири Роберта Линдсея, аббата Питерборо, созданной в начале XIV в., Иисуса арестовывают или ведут на Голгофу воины с темными и странными лицами
[485]. Их волосы и бороды отдаленно напоминают львиные гривы. И это сходство, по мысли Джеймса Мэрроу, совсем не случайно. На листе 47v изображена сцена поругания Христа. Он сидит, сложив руки на груди крест-накрест. Его глаза закрыты полупрозрачной повязкой (по идее он не должен видеть, кто его стукнул, но мы видим его глаза, а он смотрит прямо на нас). С трех сторон его бьют мучители: человечек в красном юденхуте; бородач с крыльями, растущими на голове, – это был один из частых атрибутов палачей и других грешников; и человек с волосами и бородой, напоминающими львиную гриву (II.1.5 вверху). Если перевернуть лист, перед нами предстанет сцена бичевания. Справа на Христа замахивается палач с очень коротким и вздернутым, немного похожим на свиной пятачок носом, а слева – еще один истязатель с прической и бородой, тоже напоминающими гриву льва (II.1.5 внизу).
II.1.5. Псалтирь Роберта Линдсея, аббата Питерборо. Нач. XIV в.
Bruxelles. Bibliothèque royale. Ms. 9961–62. Fol. 47v, 48
В страстны́х трактатах мучителей Богочеловека регулярно сравнивали со зверями. Так, Лудольф Саксонский в «Житии Христа», отталкиваясь от строк пророка Исайи (53:7) «как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих», именовал палачей Спасителя «злобными псами»
[486]. Или псами, «которые рыщут… словно рыкающие львы»
[487].
В Средние века величественному, но кровожадному льву уподобляли как Христа, так и Сатану. Как объяснял Августин, «имя льва означает Господа, ибо "победил лев от колена Иудина" (Откр. 5:5), и дьявола, ибо "попрал льва и дракона" (Пс. 90:13). Научитесь правильно понимать, когда говорится фигурально (figuraliter); не думайте, что камень всегда обозначает Христа, если в одном месте говорится, то камень – это Христос (1 Кор. 10:4). Одно и то же может означать разное…»
[488]. Если царственность льва указывает на Царя Небесного, его свирепость делает его идеальной фигурой для Князя тьмы. По словам Астерия Амасийского, современника Августина: «И почему же лев – дьявол? Не по царственному достоинству, но по тираническому насилию; он лев не по силе, но по хищничеству. Лев пасть имеет зловонную: таков и дьявол, ибо изрыгает богохульства… Лев спит с открытыми глазами; у демонов и дьявола, хотя они и изображают благочестие и скромность, глаза открыты ко злу»
[489]. В средневековой иконографии львы, стремящиеся пожрать человека, часто олицетворяли демонов, а самих бесов в их «собственном» облике представляли с львиными головами или пастями
[490]. Видимо, по той же логике и свирепых палачей Христа в Псалтири Роберта Линдсея изобразили львинообразными: сравнение со зверями вплелось в их облик
[491].
В XV–XVI вв. в сценах Страстей под ногами Христа, воинов или кого-то из толпы часто сидят или бегают собаки. На изображении Бичевания, написанном неизвестным фламандским мастером около 1480–1490 гг., трое палачей стегают Христа, четвертый вяжет розги, а на первом плане присел белый пес в красном ошейнике, который глядит на узника
[492]. Чуть позже у Каппенбергского мастера другой белый пес, видимо, рычит на Христа, которого привели на суд Пилата (II.1.6)
[493]. На миниатюре из Часослова Софии ван Билант (1475 г.) темнолицые воины тоже конвоируют Царя Иудейского к римскому прокуратору, а на полях, прямо под этой сценой, хищные звери и птицы ведут белого агнца ко льву, восседающему на престоле
[494].
II.1.6. Каппенбергский мастер. Христос перед Пилатом (одна из панелей алтаря Лисборнского монастыря). Ок. 1520 г.
London. Th e National Gallery. № NG2154
В церковных текстах иудеев часто уподобляли нечистым псам
[495]. Как писал в «Житии Христа» Лудольф Саксонский, узника отвели к Пилату, чтобы «злой судья его пожрал, как безумный пес»
[496]. Видимо, потому на алтарной панели с изображением Иисуса перед Каиафой, написанной кем-то из мастерской Вольфганга Кацхаймера Старшего около 1480–1490 гг., перед троном первосвященника стоит белый пес, который злобно скалится на арестованного (II.1.7). Во многих случаях художники изображали палачей и псов с похожими мордами – с такими же высунутыми языками или в аналогичных позах – либо, вовсе не изображая псов, представляли мучителей чем-то похожими на собак: на четвереньках, c плетью, зажатой в зубах, словно палка, или в ошейнике с шипами.
