– Ты. На мне. Женишься?
Шутки кончились. Яна всерьез разозлилась. Это что такое, понимаете?! Я тебя люблю, но замуж не пойду? Тут до этой похабени еще не доросли, и слава Хелле!
[26]
– Д-да, – согласился Тигр. – Но я не хочу… императором.
– А выбора нет, – развела руками Яна. – Я – девушка с приданым.
– Я не хочу… приданого! – почти стоном вырвалось у Тигра. И его все отлично поняли. Ворочали все вместе, а разгребать ему…
Яна ласково взяла в ладони его лицо.
– Я понимаю. Но у меня нет выбора. Императрица не может жить в грехе, а муж императрицы должен быть императором.
– А консортом?
– Я не хочу тебя так унижать, – просто сказала Яна. – Ты для меня не игрушка, а важный и нужный человек. Любимый…
Последнее слово она произнесла совсем тихо. Но Тигр услышал – и прижал ее покрепче к себе.
А и правда, чего ему бояться? Страшно было, когда она пришла. За нее страшно…
Страшно было, когда она умерла. Без нее…
А сейчас – что? Русина?
Да и фиг с ней! У любой женщины есть свои недостатки!
Тигр храбро улыбнулся:
– Когда свадьбу назначим?
– Да хоть и завтра, – махнула рукой Яна. – Два войска в качестве гостей… шикарно! Как ты думаешь, спиртного в Звенигороде хватит?
– Э-э-э-э-э… наверное, да.
А потом Тигр махнул окончательно на все рукой и поцеловал Яну еще раз. Хелла с ними, со всеми коронами и тронами. Главное – живы! И Яна не сопротивляется. Через минуту он займется делами. Но потом, потом… а пока – Яна.
За спиной влюбленных потихоньку распоряжался Ураган.
Трупы складывали в одно место, правда, Мишеля и Илью отложили в сторонку, все ж эти точно не виноваты, просто под раздачу попались. Пламенный их поближе к себе держал, прикрыться, если что.
Не помогло…
Народ шустрил.
Как-то все очень после случившегося императрицу зауважали. И стремились выслужиться. А правда…
Не казнят?
И даже не сошлют, не отправят на каторгу?
Так это ж отлично! Будем доказывать свою полезность новой власти!
Глава 13
Перо и бумага, любовь и отвага
Анна, Россия
– Так… а теперь давайте поговорим, что именно произошло?
Сергей Дементьевич Рудов смотрел на сидящую перед ним женщину.
Анна отвечала самым невинным взглядом. Грудь у нее болела после дефибриллятора, но взгляд все равно был чистым и наивным. Подумаешь – боль! Зато живая! И рядом с любимыми!
Борис за ее спиной показал другу кулак, а Кира и Гошка так и так маму оставлять не собирались.
Вот еще!
Допрос?
Размечтался! Только при них! И ближайшую пару лет – от Анны никто и на шаг не отойдет. Разве только в туалет.
Кира знала: не скоро еще она забудет этот ужас. И… ни в какой другой город она учиться не поедет! Ну его в болото! Бросать на пять лет свою семью? Да ради чего!
Корочки могут быть любые, и не факт, что ты по этой специальности даже работать будешь. А родные и близкие – величина непостоянная. И потом тебе эти секунды, которые ты могла с ними провести, никто и никогда не вернет.
Никогда…
– Не знаю, – честно посмотрела на полковника Анна. – Я приехала, а они почему-то упали. И умерли.
Кира помнила про княжну Воронову. Но решила помолчать.
Ну его на фиг!
Может, это такое специальное заклинание? Вроде Авады Кедавры? Ляпнешь так…
А остальные заложники и вовсе ничего не запомнили. Там у кого невроз, у кого психоз, у кого вовсе истерика. Врачи их не скоро из лапок выпустят. Анну тоже хотели в больницу, но тут уж сама пострадавшая отказалась напрочь. Ну полковник и воспользовался случаем.
– Вот просто так упали? И умерли?
– Наверное, – невинно предположила Анна, – они просто меня испугались. Я так неожиданно появилась…
Полковник посмотрел с чисто научным интересом.
– А если вас еще кому-то показать?
– Серега, – рыкнул Борис. – Ты чего добиться хочешь?
– Да мне бы знать, что в протокол вписать! – сорвался Сергей Дементьевич. – Вот представь! Были террористы и померли!
– И чем плохо?
– И мне так написать?
– Ну… а какие причины смерти?
– ОТ ХОЛОДА!!!
– Чего? – удивился Савойский.
– Да, вот представь себе! Патанатом еще их осмотрит, но пока он сказал именно это! У них даже льдинки в носу намерзли! На ресницах иней, одежда кое-где примерзла… то есть на первый взгляд – обморожение. Всех террористов разом.
– Они, наверное, под кондером постояли, – фыркнула Кира. – Папа мне постоянно говорит, что вредно!
Полковник удостоил ее злобного взгляда.
– Вы, Кира Борисовна, в другом месте остроумничайте.
– Простите, но я не понимаю, что вы от меня хотите услышать, – развела руками Анна. – Я просто не могла оставаться на месте. Я бы предложила себя вместо детей, но не успела. Террористы просто упали и умерли. А уж чего они там наглотались или накурились… я не знаю. Но словами у нас вроде бы пока не убивают?
– Слов у меня нет… Боря! Ну хоть ты им скажи!
– А что сказать? – Борис Савойский тем более не собирался сдавать свою семью. – Анна, конечно, поступила неправильно. Но, думаю, ее оправдают все. Анечка, ты же больше так не поступишь?
– Никогда! – уверенно пообещала Анна. – Если моих детей опять не захватят в заложники. Любая мать на моем месте поступит именно так. Прорвется хоть куда и будет умолять убить ее, а не детей. Разве нет?
– Разве да, – проворчал полковник.
Крыть было нечем.
Он не просто подозревал, он нюхом чуял, что Анна причастна. Но…
Доказательств не было. Никаких. Камеры и те подохли, разом и по всему центру. Кстати – их тоже словно поморозило. Запись не сохранилась нигде. И как так жить?
Надавить!
Не дадут. Вон в коридоре Яков Александрович ждет. И долго он там ждать не будет. Сейчас такую телегу накатает, что о звездочках только мечтать останется.
– Между прочим, – все же попробовал он еще раз, – репортеры ждут сенсаций…
Анна не испугалась. Этих зверушек она с Русины отлично и знала и дрессировала.
– Тогда мы можем идти? Если люди нас ждут?
