Так… «Форматировать?» Да! Тут и ума большого не надо, подала команду, а все остальное система сама сделает.
Деньги?
Анна усмехнулась. Она отсюда больше ничего брать не станет. И хорошо, что сейчас весна, она одета достаточно просто. В куртку всесезонного синего цвета, таких на улице много, и длинную юбку. Капюшон она тоже накинула, еще когда по улице шла. Дождик моросил… такой противный, промозглый…
Опознать ее не должны. Да и…
Анна кивнула своим мыслям, сунула камеру и сотовый в сумку, а потом вышла из квартиры. И дверь открыла настежь.
А на крыльце бросила несколько купюр, которые нашлись у Ивана в карманах.
Вот так!
Теперь аборигены отлично вынесут все сами. И следы затопчут. А то и тело куда денут… Анна вникать в это не собиралась.
С ее точки зрения, она была полностью права.
Она Бориса ни на что не подначивала. Слова ему не сказала. И Лизу никто не заставлял гулять по мужикам. Сама напросилась.
Ивана никто не заставлял ей мстить за то, чего не было. Тоже мне, герой! За поруганную честь сестры… была ли там честь?
Не было. И мстить не за что и некому.
Анна не знала, что Игорь Иванович завинтил гайки детям, понимая, что слишком многое им разрешил. Что Ивану было сделано строгое внушение, что ему ограничили карманные деньги…
Надо парню было найти виноватого. Вот он и нашел… на свою голову.
Что ж. А мы поищем ближайшую канализацию.
Рядом с коллектором никого не было, кроме двух бродячих собак. Анна спокойно разбила подобранным кирпичом и сотовый, и камеру, а потом спихнула все в люк.
Карту от телефона, подумав, кинула в ближайшую лужу и придавила каблуком. Грязная вода ее быстро приведет в негодность.
Хелла, спасибо тебе.
За эту возможность защитить себя – спасибо.
Но, к чести Анны, решить так проблему с Ольгой Сергеевной Цветаевой она даже не подумала. Точнее, подумала – это нормально. Но тут же отвергла как плохую идею.
Мертвеца ничему не научишь. А это все же бабушка Гошки…
Вдруг она еще поумнеет?
Ида, Свободные герцогства
– Ma charmante fille… – доносилось с улицы.
Ида застонала и зажала уши подушкой. Спать хотелось до безумия. Ан нет!
Явился, зараза, не запылился! Анечка, милая, почему ты меня стрелять не научила? Ида медленно, но верно дозревала до мысли об убийстве. И силы, и терпение – у нее все постепенно подходило к концу. А вот зверское желание убить росло.
Тор Армандо Рессаль вел осаду по всем правилам.
Сначала посылал цветы и сладости. Потом, когда их попросту отказались брать даже слуги, перешел к планомерной осаде. Договорился с полицейскими, и те проходили мимо, улыбаясь в усы.
А что?
Любят же! Вот чего тебе, баба, надо? Мужик и так и этак, и по-хорошему и с поклонами, а ты не даешь! Даже надежду!
И поди ты объясни, что Иде этот хороший и замечательный и даром не нужен! Она бы и приплатила, чтобы кто забрал!
А Армандо вовсю… юродствовал! Другого слова Ида подобрать не могла!
Выложенные на мостовой сердца из роз!
Серенады!
Концерты под окнами!
Хоть бы кто из соседей на него кобеля спустил! Да хоть в каком смысле! Хоть в прямом, хоть в переносном! Ида б лично аплодировала!
Но – нет!
Улица была тихая и спокойная, Ида сама такую выбирала. И самое обидное, что часть соседей тоже Армандо сочувствовала… вот почему?!
Почему мужчина так воспринимается?
Не объяснишь же, что она не ломается, не набивает себе цену, не… он просто ей не нужен. И эта дурная назойливость…
Пока они с Яной ехали в Ирольск, разговаривали. В том числе и в словесные игры играли. Например – купи слона. Не хочешь? А ты купи слона! Не можешь? А ты все равно купи слона… Ида в тот раз едва Яну не стукнула. Но хоть посмеялись вдоволь.
А тут…
А ты купи слона!
Вот Ида себя так и ощущала! И ей-ей, слона бы она уже купила! Если бы это избавило ее от Рессаля.
От Кости было всего одно письмо, которое она бережно хранила в шкатулке и перечитывала, когда бывало тоскливо.
Вот и сейчас…
Девушка протянула руку к шкатулке, коснулась, но доставать не стала. Она и так все знала наизусть.
Костя писал, что добрался благополучно.
Что любит ее.
Что ждет новой встречи и верит в лучшее. Он постарается прислать человечка, чтобы Ида передала ему письмо, но тут уж как получится.
Ида давно уже составила это письмо. Дайте две минуты – и она напишет… был и подарок. Ида решила послать Косте медальон – и в нем колечко из своих волос.
Да, такое дарили. Обещая любить, заботиться, верить… ждать.
Вернет?
Значит, разрыв.
Пришлет свое?
Можно говорить о помолвке. Правда, благословения спрашивать не у кого, разве что у Полкана…
– Аморе, аморе фау…
– Ау-у-у-у-у! – поддержал певца Полкан.
Ида застонала.
– Радость моя! Ты-то…
Полкан ничего плохого в своем вое не видел. Чего не поддержать компанию? Там, за окном, у певца брачный сезон… У Полкана, правда, нет, но от такого – взвоешь!
Пес уже поправился, прихрамывал немножко, но Иду сопровождал как тень. И пресекал все попытки Армандо заговорить.
Попробуй подойди к девушке, рядом с которой ярится и щерится собака. Не кидается, не брешет – умный.
Но вздыбленная шерсть на затылке, но оскал клыков…
Полкан отлично понимал, по чьей милости он пострадал, и прощать не собирался. Мало тебе, зараза? Ты еще и хозяйке надоедаешь?
Ну, я тебя…
Сделать с ним что-либо Армандо не решался. Понимал, что после такого с Идой не просто разговаривать не получится… его просто убьют. Чтобы землю не поганил. Но и разговора рядом с Полканом не получалось. Не кинется – он умный. Но и неприятно как-то… а вдруг? Уж очень там клыки выразительные.
– Тора Ида?
Жама Эльза поскреблась в дверь.
Ида застонала, понимая, что поспать точно не удастся, но встала и пошла открывать.
– Да, жама?
– Тора Ида, вы ведь тоже не спите…
– Да кто б под этот кошачий концерт уснул? – огрызнулась девушка, окончательно стирая все классовые границы. Сил не было ни на что.
Жама Эльза покачала головой:
