Яна мило улыбнулась и сошла с кафедры.
Под внимательными взглядами прошла через весь зал, вышла и плотно закрыла за собой дверь.
И опрометью рванула в соседнюю комнату.
Подсматривать и подслушивать.
* * *
Содом и Гоморра?
Абзац и аврал?
Пожар в бардаке во время потопа?
Яна могла бы подобрать множество эпитетов, но разве они отразят всю красоту происходящего? Когда стоит такой визг, что стадо обезьян повесилось бы от зависти на пальме.
Когда торы и жомы, разгорячившись, чуть не за грудки хватают оппонентов.
Когда кому-то подбили глаз…
Какая прелесть! Посмотреть приятно! Яна и смотрела и наслаждалась. Правда, вот результата не увидела.
Спокойными в этом бардаке остались три человека, которые предусмотрительно отошли в сторону. Еще и трибуной отгородились.
Валежный, Изюмский и Митя. Ее совещательный комитет. Остальные тут так, для мебели, чтобы подтвердить их решение. Какое?
А вот пусть повизжат, подерутся, потом и скажем. Когда запал пройдет.
Яна едва не пропустила момента, когда означенный час закончился. Любовалась. Что забавно, до совещательных действий никто еще и не дошел. Так что… совесть ее была спокойна.
Она своим решением сэкономит людям миллионы нервных клеток.
Яна одернула простой армейский мундир – и направилась обратно в зал.
Встретили ее неласковыми взглядами, потом сообразили – и принялись расцепляться. Кто-то поправлял изрядно поредевшую бороду, кто-то убирал в карман выбитый зуб (сувенир, однако), кто-то искал оторванный рукав…
Яна прошагала к трибуне.
– Торы, жомы, я готова выслушать ваши предложения.
В том-то и беда, что предложений не было. Или?..
Вперед шагнул тот купец, с которым Яна уже общалась.
– Ваше императорское величество, нет у нас конкретных имен. Но полагаю, они есть у вас?
– Есть, – кивнула Яна. – Одно имя. Это не тор, это человек самого простого происхождения. Который сам всего добился, сам себя сделал… сейчас он находится в рядах освобожденцев.
Имя она благоразумно не называла. Это как смертный приговор подписать – ни один Тигр тысячу крыс не загрызет.
– Тор? – Купец искренне удивился.
Яна склонила голову:
– Понимаю ваше удивление, жом…
– Ильинские мы.
– Понимаю ваше удивление, жом Ильинский. Я должна бы выбрать себе кого-то… вроде Аделины Шеллес-Альденской, только в штанах?
По залу плеснуло смешком. Мужчины успокаивались.
Яна покачала головой:
– Я так поступить не могу. Мне безразличны внешность и происхождение, мне даже возраст не важен. Важно, что этот человек должен подарить Русине наследника. В остальном же… Я осознаю, что мужчина рядом со мной будет обречен на каторжную работу. На восстановление разрушенного. На добивание шаек и банд, на бессонные ночи и расстрельные списки, на подлость и грязь. Человек, которого я выбрала, справится с этим. Но сейчас он в Звенигороде. И назвать его имя я не могу.
– А зачем тогда… вот это? Государыня?
Яна улыбнулась:
– Потому что я выступаю в поход. Все документы и бумаги я оставлю на руках у Антона Андреевича. Второй экземпляр останется здесь, в городе, у человека, которому доверяю не только я. Все мы смертны, и на войне может случиться разное. В крайнем случае я хочу, чтобы именно этот человек унаследовал трон.
– Осведомлен ли о вашем выборе тор Валежный? – с подковыркой поинтересовался один из торов.
Остальные присутствующие как-то помалкивали, понимая, что ничего не решают. А этого, видимо, занесло. Ну, понять можно. Дворянин – и подчиняться быдлу?
Как же!
Валежный шагнул вперед.
– Осведомлен. Я… Мне не нравится этот человек, но я его одобряю. И поддержу.
– Вроде как Пламенный женат? – так же едко поинтересовался тор.
– Возможно, – пожала плечами Яна. – Что вы хотите от меня узнать, тор? Я его брак в церковную книгу не записывала.
Тор чуточку смутился.
– Ваше императорское величество, и все же… Освобожденцы виновны в гибели вашей семьи.
Яна качнула головой:
– Освобожденцы – следствие. Не причина, тор. В гибели моей семьи виновен мой отец. Виновен своей безвольностью, легкомыслием, потаканием своим желаниям… вот он и убил мою семью. Так же верно, как если бы стрелял сам. Освобожденцы… Не было бы Пламенного, был бы кто-то другой. Есть воспаление – будет и гной. Но первично все равно воспаление.
Тор аж задохнулся от такой откровенности.
– Вы… этими словами вы предаете вашего отца!
Яна даже отвечать не стала. Словами.
Конечно, она не ковбой Мальборо, ну так она круче! Засунь ковбоя в Сибирь – он там в два дня загнется! Так что пуля свистнула рядом с ухом нахала. Даже обожгла.
– Я – женщина. И не могу за эти слова вызвать вас на дуэль. Поэтому просто пристрелю, – ласково пообещала Яна.
Тор покраснел, потом оглянулся – и побелел. Женщина с интересом наблюдала за его метаморфозами.
– Ваше императорское величество…
– Да вы не стесняйтесь, тор. Может, у вас есть достойная кандидатура? – ласково подбодрила Яна. – Чтобы образование было получено в Русине, чтобы и в военном деле разбирался, и в политике, и в экономике… или себя предложить хотите?
Со всех сторон послышались смешки.
Тор выпрямился и топнул ногой.
– Да мы… мы Белецкие… мы… еще с древних времен…
– Я поняла. У вас родословная как у породистого пуделя, – кивнула Яна. – А личные заслуги какие?
– Я воевал…
– Мы все на войне. И предупреждая дальнейший спор, тор, за вас замуж я не выйду.
– Почему? – преглупым образом спросил тор.
– Потому что мне нужен умный муж. А не тот, кого я способна пристрелить.
– А ваш этот…
Яна пожала плечами. И ностальгически вспомнила жома Тигра.
– Я бы уже была без оружия. Еще вопросы есть?
– Да, ваше императорское величество, – решительно подвинул тора тот самый купец Ильинский.
– Слушаю, жом Ильинский.
– Я правильно понимаю, государыня, что имени вашего избранника мы не узнаем?
Яна пожала плечами:
– Я лично иду с армией на Звенигород. Если победим – имя обнародуют и там и здесь. Если проиграем, меня просто убьют. И это потеряет какое-либо значение.
