Федот здраво оценивал свои возможности. Один он уйдет в любую минуту. Но вот насчет своего кармана… да, будь ему двадцать пять, он бы и не задумался. А ему сорок. Надо уже гнездо вить, надо задумываться о будущем. Но какое тут будущее?
В Никоне Федот разочаровался. Эти его устремления вроде Великого Хормеля, они, конечно, красивые. И народ на них хорошо идет. А в реальности – увы.
Сожрут.
Не задумавшись.
Не бывает гордых и свободных крыс. Нет, не бывает…
Так что с Хормелем Федот свое будущее связывать не собирался. Надо уходить. Вопрос – куда, когда и с чем. И это он в одиночку не решит. Ладно, куда, когда, но… нужно еще и что-то с собой прихватить. Много чего хорошего. Тогда уходить будет не обидно.
А с деньгами…
Да ты в любом городе устроишься, документы себе купишь и позабудь про любой позор. Кто там тебя узнает?
Никто и никогда…
Это Федот и постарался донести до Паницкого.
Роман слушал, потягивал водку уже небольшими глотками и был, пожалуй что, согласен. Чего им-то свои жизни класть? Пусть Никон сам дохнет, коли хочет. А они с ребятами подождут своего момента, а потом потихоньку в сторону и отойдут. Надо только приглядывать, что с собой взять…
А то, что добро – оно одно и на всех не делится… эту мысль и Федот, и Роман дружно оставили при себе. Не сговариваясь. Чего собеседника-то смущать?
Правильно. Незачем.
Русина, Звенигород
«КТО СТАНЕТ СУПРУГОМ ИМПЕРАТРИЦЫ?!»
«Неизвестный на престоле!»
«Император в маске!»
Газетчики изощрялись, кто во что горазд.
Известно стало и о самом заседании, и о подписанных Яной документах.
Более того, был еще один нюанс, о котором умолчал Валежный. Или не умолчал, просто считал, что Яна в курсе. А Яна-то и не думала…
Первый указ императора всегда становился законом.
Нерушимым и незыблемым. Что будет потом – вопрос, но первый указ оспорить было нельзя. Нигде и никогда.
Фактически Яна сейчас назначила соправителя. И человек, чье имя окажется в документах, станет правителем Русины. Вполне легитимно.
Что бы с Яной ни случилось. Она об этом не знала, да и неинтересно ей было. А и узнала бы… Что-то поменяется? Ни разу. Ее планы останутся неизменны. Хелла дама серьезная и своего мнения не меняет.
Жом Тигр об этом не знал, потому и пребывал в бешенстве.
Замужество?
УБЬЮ!!!
В таком состоянии он пребывал до визита Урагана, который хлопнул газетой по столу и поинтересовался:
– Видел?
– Читал.
– Что думаешь?
Тигр ответил простыми русинскими словами. Ураган качнул головой:
– Ты не рычи. Понятно, что она овдовеет до брака. С твоей помощью. Но если там – твое имя?
Это Тигру в голову не приходило.
– Рехнулся?
– Ты бы лучше о себе подумал. Я уже к тебе дополнительно охрану приставил.
– Зачем?
– Потому что ее величество сказала, что этот человек – освобожденец. Думаешь, у нее был большой выбор? Из тебя и тебя?
Тигр замолчал и задумался.
А ведь и правда.
Жом. Освобожденец. В Звенигороде.
– Думаешь, Пламенный два и два не сложит?
– Если умный…
– Считай, уже сложил. Твое величество? – Пламенный вошел в незапертую дверь кабинета и посмотрел на Тигра. Так… по-доброму. Как оголодавшая кобра.
Тигр, к его чести, кобры бояться не стал. Подумаешь… они тоже съедобные. И посмотрел на Пламенного столь же добрым взглядом.
– А поклон где?
Пламенный уселся на край стола.
– В …!
– Тогда и с титулом туда же. Я думал, ты умнее.
– Неужели?
Пламенный тоже с трудом себя сдерживал. Тигр развел руками.
– Ты сам-то газеты читал? Имени никто не видел, никто ничего не знает, но императрица сказала… якобы. Потому как газетчиков тоже не допустили.
Пламенный задумался:
– Ну…
– Цена этой писульке – грош. И газетенке тоже. А вот если нас захотят поссорить… Если Яна – действительно та самая, она на это вполне способна. Ты вцепишься в меня, я в тебя, а Валежный нас возьмет голыми руками.
– Провокация? Возможно…
Пламенный серьезно задумался.
Тигр скривился.
– Знаешь, как-то это не забавно, когда без меня – меня женили.
– И ладно б на ком приличном, – согласился Ураган.
Пламенный сверкнул на Рыцаря глазами, но напугать Константина такой мелочью? Х-ха!
– Может, и подстава. Не спорю.
– А что ты предлагаешь? Учти, запереть себя я не дам.
Пламенный и не сомневался.
– Не запереть. Но людей я к тебе приставлю.
Тигр пожал плечами:
– Я бы на твоем месте набрал побольше. А то… попортятся.
Пламенный хмыкнул:
– Тигр, ты подумай сам. В такой ситуации…
– Вот именно, что в такой ситуации. Пламенный, мне твои убийцы за спиной не нужны.
Ураган вежливо кашлянул:
– Соратники, я вообще не понимаю, о чем мы говорим. Из-за какой-то статейки… на туалетной бумаге мы готовы перегрызть друг другу глотки?
Ответом ему были насмешливые взгляды.
Из-за? Да они бы и без статейки…
Ураган хмыкнул:
– Я не говорю о доверии. Но, скорее всего, это провокация.
– А если нет?
– Пламенный, ты меня будешь убеждать, что Кремль не нашпигован твоими шпионами? Я скоро под подушкой их находить буду, – огрызнулся Тигр. – Скорее уж императрица о тебе говорила. Ты с ней мог держать связь через Мишеля…
– Из камеры?
– И что? Тут на что угодно пойдешь…
Пламенный качнул головой. Но он тоже все больше склонялся к версии провокации. Слишком уж это было… невероятно для правды.
Императрица, которая влюбилась в освобожденца, убийцу ее семьи, которая объявляет жома – ЖОМА!!! НЕ ТОРА!!! – равнородным и готова посадить рядом с собой на престол?
Да напиши такое в романе, тебя гнилой морковью закидают! А тут вдруг в жизни?
Определенно, газетенку надо на завертку той морковки пустить…
Жом Пламенный, в общем-то, был прав. И забывал он только об одном обстоятельстве.
