Никон махнул рукой:
– Понимаю. Что ты от меня хочешь?
Пламенный хитро улыбнулся и на миг стал похож на этакого «доброго дедушку». Присел на край кровати.
– У меня есть один план, который позволит нам вый- ти из этой ситуации без потерь. Но нужна будет твоя помощь.
Отказываться Никон не собирался.
– Предупреждаю. Если ты хоть слово не там скажешь… до вечера не доживешь.
Никон в этом и не сомневался. И доброй улыбочкой не обманывался. Крокодилы, говорят, еще и плачут. Но только когда едят.
Не хотелось бы стать закуской.
* * *
Долго искать Урагана не пришлось. Нашелся он на стрельбище. Стресс снимал.
Пять мишеней уже были похожи на решето. Шестая постепенно в него превращалась. Жом Тигр подождал, пока закончатся патроны, и кивнул… родственничку.
– Поговорим?
– О чем?
– О Пламенном, вестимо.
Ураган только вздохнул:
– Слушаю?
И прицелился.
Говорили они негромко, а хлопки выстрелов отличная маскировка. Да и рядом никого. Почему бы не поговорить?
– Мы с ним сегодня побеседовали. Расставили все точки.
– И?
– Все. Надо брать власть.
Ураган задумался. Сказать это было проще, чем сделать. Вот если б Пламенный подавился икрой или отравился поганкой… Но подобраться к нему нет возможности. Не уехала б жама Голубица, шансы имелись бы. А так…
Нереально.
– Что ты предлагаешь?
– У тебя неплохие отношения с Броневым.
– Да.
– Поговори с ним. Амнистия – вещь хорошая. На тебе Броневой и Подсолнух. На мне Радикал и Ферей. Если перетянем их на свою сторону, считай, сопротивления не будет.
Ураган ненадолго задумался:
– Допустим. Но есть еще Огненный. Есть Никон. Есть…
– С теми мы ничего не сделаем. Я назвал только подходящих.
Ураган прицельно положил три пули в центр мишени. Поменял руку. Положил еще две.
– Я поговорю. Но и пути отхода подготовлю.
– Для себя, – четко сказал Тигр.
Ураган поднял сначала одну бровь, потом вторую. Вот так раз?
Здесь и сейчас Тигр фактически полагался на слово Валежного и на милосердие императрицы. А вот как именно его сдержат победители?
Ой вопрос…
Могут и в тюрьму посадить, и из страны выслать, и убить по-тихому… да что угодно могут!
– Ты ТАК уверен?
Тигр качнул головой.
– Не уверен. Но и бежать не хочу. Понимаешь, права не имею. Мы это начали, мы втянули в это безумие всю страну, мы обязаны его разделить. Что бы ни случилось. Ты можешь уехать, у тебя есть… кому ждать. А я останусь. Иначе это даже не подлость. Это хуже и грязнее всякой подлости.
– С чего тебя на красивые слова потянуло?
– Вообще не тянет. Но ты меня понял?
– Вполне. Что будем обещать?
Еще две пули легли в центр мишени.
– Амнистию. Должности. Сейчас прикинем, – задумался Тигр.
Явившийся в Звенигород Митя его порадовал. Но и озадачил. Так что… работать, и только работать.
А если его обманывают…
Честно говоря, Тигр считал, что он немножко должен Яне. За смерть ее семьи.
И немножко должен Русине.
И… не хочет жить в другой стране в положении загнанной крысы.
Так что – к бою! И – до победы!
Ида, Свободные герцогства
Тор Рессаль чувствовал себя великолепно. И, смеем заметить, выглядел он тоже великолепно.
Полосатые брюки со штрипками, ботинки великолепной телячьей кожи и такой же ремень, шелковый жилет с узором в мелкую розочку, дорогой сюртук…
Его с радостью приняли бы в любом салоне.
Но сейчас тор Рессаль держал путь к дому Иды.
Букет роз в руке, улыбка на лице, изящная трость… Армандо чувствовал себя почти властелином мира. А еще…
Он загадал для себя.
Если сегодня его не примут, он договорится с ребятами Кривого. И пусть ему эту гордячку упакуют в лучшем виде. Деньги есть…
От клинка и ее шавка не спасет.
А вот чего он не ожидал, так это крепкого мужчины с военной выправкой, который открыл ему дверь особняка. Но не растерялся.
– Могу я видеть тору Иду?
– Вы кто такой, тор? – без особой почтительности поинтересовался мужчина. А что? Видывали мы тех ламермурцев. Иных и постреливали…
Дохнут – как обычные жомы.
– Доложи ей, любезнейший, что тор Рессаль прибыл, – уже выкинул из головы слугу Армандо. Даже шляпу ему протянул.
Ефрейтор Семенов едва поганцу в морду не дал. Спасла тора только гражданская обстановка вокруг. Все ж они не на войне…
Понятно, и тут негодяя в морду можно, но лучше не в доме. Чтобы хозяйка потом не ругалась.
– Тор Рессаль?
– Да… ты что – остолбенел, что ли?
Армандо силком всунул мужчине шляпу в руки – и прошел в гостиную. Тора Ида была там, как он и рассчитывал. Сидела, играла во что-то с крестьянским мальчишкой. Второй, младший, устроился у нее на коленях. Довольны были по уши, все трое.
– Тора Ида, мое почтение.
На трех лицах сразу выразилось недовольство.
– Гав, – сказал Полкан. Ему тоже что-то не понравилось.
Армандо только что плечами пожал. Его таким не смутить было. И протянул букет.
– Это для вас.
– Благодарю, тор.
– Что вы, тора Ида. Эти цветы ничтожны рядом с вашей красотой! Скажите, могу ли я пригласить вас на прогулку в парк?
Ида выдохнула.
Поймала взгляд ефрейтора Семенова и расслабилась. Ей больше не нужно бояться. Ее защитят.
– Тор, я должна сказать вам, что нахожу вас омерзительным. А ваши притязания – мерзкими и бессовестными. Если у вас есть хоть капля порядочности, вы немедленно уйдете и из дома, и из моей жизни. Если нет… я прикажу вас выкинуть.
Армандо взбесился уже на второй фразе.
Это он – омерзительный?! Да я… да герцогини не брезговали!!! А ты тут кто?!
Возможно, знай он ответ, он бы признал за Идой такое право. Но – не знал. И потому…
– Ах ты…
– Собаку я на вас спускать не стану. Полкан, фу. Отравишься, – ангельским голоском пропела Ида.
– Я спущу. Потом пасть промоем и клизму сделаем, – пообещал Гошка.
