Находился развлекательный центр «Маугли» в достаточно удобном месте, в центре города, стоял рядом с основной его транспортной артерией, улицей Ленинской, а еще имел удобную большую парковку.
На которую нельзя было заехать.
И к центру подъехать – тоже.
А пройти? Сейчас уже и не пропускали. Но их машина и так была на стоянке у центра, сейчас перегороженной полицией и вдоль и поперек.
За километр все было перекрыто. Машины с мигалками, желтые ленты, люди в форме…
Анна впитывала детали, не соединяя их в единое целое.
Вот Борис останавливается неподалеку от заграждения, и она пытается отдышаться. Вот он что-то говорит… ей не до этого.
Центр – далеко.
Гошка там, она это уже знает, она чувствует, она…
Она не предаст своего сына во второй раз!
– Там моя дочь! И сын!
– Мы не можем никого пропустить. Это приказ!
– Чей?!
– Полковника Рудова…
Вот Борис достает из кармана телефон, а спустя десять минут…
– Борька, мать твою!
– Серега! Именно, что твою мать!
Полковник оказался крепким мужчиной в возрасте, те же лет сорок – сорок пять.
– Ты командуешь?
– Генерал тоже скоро будет. Тебе чего?
– Кирюха там! И Гошка.
– Гошка – это…
– Мой сын! Не важно!
– Э…
– Серега, ты мне скажи, что и как…
Полковник развел руками. Видимо, с Борисом его связывала давняя дружба.
– Там их человек десять, может, двенадцать. Пронесли оружие, пристрелили охрану, да толку-то от нее… тьфу! В общем, народ собрали в центре первого этажа, и при малейшем нашем движении угрожают взорвать бомбу…
Анна вспомнила, что была с детьми в этом проклятом «Маугли». Как он построен?
Прямоугольником. Большой холл, по которому в обе стороны идут магазины. Проходишь до конца, там лифт и эскалатор, поднимаешься на второй этаж. Там развлекательный центр. И в подвале тоже он есть. Но с первого этажа много выходов. А из подвала их нет. Там крысоловка.
Окон в центре нет, запасные выходы есть, но их достаточно легко заблокировать.
Антитеррористические мероприятия?
Да, есть такое слово, но именно, что слово. Не дело…
Единственный подходящий вход – центральный. Но врываться туда, под автоматы, под заложников… покрошат же всех, в капусту…
А если еще и бомба?
– Борь, я тебя понимаю. Но надо потерпеть. Мы ведем переговоры…
Анна вмешалась неожиданно:
– Я должна попасть туда.
Полковник посмотрел даже с сочувствием.
– Девушка, вы там ничем не поможете…
– Если я попаду туда, я просто убью террористов, – спокойно сообщила Анна. Прости, Хелла. Но беречь этот секрет сейчас? Ценой жизни своего сына?
Ответом был соболезнующий взгляд.
– Борь, у нас тут хороший медик. Может, девушке новокаинчика?
– Серега, ты меня сколько знаешь? Аня, может, тебе и правда…
– Не надо. – Анна улыбнулась одними губами. – Боря, ничего уже не надо. На два слова, ладно?
– Хорошо.
В этот момент у Анны словно компьютер в голове щелкал.
Ее не пропустят. Даже если она кого-нибудь убьет на глазах у всех, ее все равно не пустят к террористам. И ее сын погибнет. А она… она завязнет в выяснении пустых отношений, хорошо хоть ненадолго. Ни к чему.
Надо в бейдвинд, как яхта
[24].
– Медики вон там, – кивнул полковник на белую машину с красным крестом.
Аня не обратила на нее внимания.
– Боря, прости меня. За все прости. Я тебя люблю…
А потом плюнула на все церемонии, приличия, на все… сама обняла мужчину за шею и поцеловала так, как смогла. Вложив в поцелуй всю душу.
Сначала Борис стоял столбом, а потом, наверное, понял… и ответил. Да так, что полковник даже завистливо хмыкнул, глядя на две слившиеся в объятии фигуры.
И никто не обратил внимания, что в карман мужчины скользнула узкая ладошка.
Ключи от джипа Борис Викторович положил в карман. Анна сама удивилась, как она это запомнила.
Когда она оторвалась от мужчины, ключи были надежно сжаты в руке. Крохотный брелок, еще теплый от его тела…
– Аня, ты…
– Я тебя люблю, Боря. Если что – позаботься о моем сыне.
– Аня?..
– Иди. Я подойду к медикам, возьму у них успокоительное и приду к вам. Меня пропустят?
– Д-да, я попрошу…
– Хорошо.
Каких усилий Анне стоило держать лицо?
Практически никаких. Дворцовая выучка. Ложь сама слетела с губ, словно так и надо было. Милая улыбка, ровные жесты, спокойный равнодушный голос…
Купились?
ДА!!!
Отвернулись, занялись собой, а больше Анне и не надо было ничего.
– Хелла, помоги!
К чему молитвы той, кто и так тебя услышит? И что можно пообещать существу, которому ты и так принадлежишь? С потрохами и посмертием?
Анна не знала.
Шаг, второй… вот ее скрыли машины, а вот и джип. Какие, к Хелле, медики?
Главное, чтобы ее не увидели. А вот и машина… на брелоке даже нажимать ничего не надо, можно просто потянуть черную ручку, и дверь откроется.
В салоне вкусно пахнет туалетной водой Бориса, пахнет и ее духами… это не важно. Ничего уже не важно… как же тут… где кнопка?!
Кажется, вот…
Анна лихорадочно взывала к памяти Яны. Та умела водить машину, а она… она – нет! Ну почему она не попробовала раньше! Почему?!
Дура!!!
Ага, кажется, вот…
Ой…
Машина заурчала. Анна протянула руку, проверила ручной тормоз – снят. Теперь на «Д» – и вперед? Кажется, так…
Хотя память Яны уверена не была. «R» это точно назад, а вот вперед… Попробуем и так и этак…
Машина дернулась назад. Потом вперед… ох, тормоз нажимать надо!
Кажется, кого-то Анна зацепила.
Ой!
К ней начали оборачиваться. Еще несколько секунд – и…
Хорошо, что у таких машин есть только газ и тормоз. Не перепутаешь!
И Анна нажала на педаль газа.
