Она не ожидала, что так взревет мотор, что так прыгнет с места мощный джип… дернула рукой, вцепилась в руль – и зацепила что-то…
И из колонок рванулся марш.
«Прощание славянки».
Анна плюнула на все и вдавила педаль до упора.
Кто не ушел с ее дороги – пусть идет к Хелле! А она идет к сыну!
Глава 12
И некая влага поила перо
Яна, Русина
– Они – что?!
Яна так смотрела на гонца, что здоровущий мужик, косая сажень в плечах, попятился.
И было отчего.
Из глаз женщины глядела сама смерть.
И то…
Услышишь такое – и убьешь. И не пожалеешь. И на исповеди не покаешься. Разве что погордиться собой можно за такое.
Пламенный прислал ультиматум.
Валежного ему в Звенигороде было не надо. Вместо этого он предлагал другое.
Сейчас он собрал в Кремле, во внутреннем дворе, больше полутора тысяч человек. Мужчины, женщины, дети…
Под Кремлем – взрывчатка.
Если он отдаст приказ, все сложится, как карточный домик. Хочет ли ее величество начинать свое правление с такой крови? Чтобы прославиться как ее отец? Когда тот приказал расстрелять просителей. С женщинами, с детьми… Или будем договариваться?
Яна медленно сжала кулаки. До крови, до впившихся в ладони ногтей. До глубоких лунок.
Потом выдохнула – и заставила себя разжать пальцы.
Валежный…
Генерал смотрел на Яну.
Да, он мог отдать приказ о штурме. Мог наплевать на гражданских – это не первые тысячи погибших. На Кремль – отстроим.
И…
Сразу такое решение не примешь.
Яна резко мотнула головой в сторону гонца.
– Ты! Сколько твой хозяин будет ждать ответа?
– Час! – И вдруг невольно добавил: – Ваше императорское величество.
Даже для себя неожиданно. Не ждал он такой реакции. Но это – не Петер. Это – настоящая…
– Вон из штаба. Нам тут поговорить надо. Стеречь его! Не обижать, – резко распорядилась Яна.
Штабом выбрали небольшое здание железнодорожной станции, чудом уцелевшее во всех передрягах. Стены были обильно помечены снарядами, но стояли. И крыша лежала.
А окна…
Не холодно уже без стекол. И видно неплохо.
Яна подошла к одному из них, посмотрела на Кремль.
– Тигр там, – поняла она.
– И вообще вся верхушка. Пламенный угрожает взорвать всех, как только первый солдат ступит на брусчатку Кремля.
– И пес бы с ним. – Как это далось Яне, никто не понял. Но…
Темные волосы.
Зеленые глаза.
Ласковые слова, прошептанные на ушко.
Признание в любви, переданное через Ромашкина, но от этого не ставшее менее ценным.
– Пламенный сдох бы, я б на могилке сплясала, – вздохнула Яна.
Валежный вздохнул над плечом.
– Но с ним сдохнут порядка двух тысяч гражданских. Пламенный приказал нагнать. Женщины, дети…
– Жеваные мухоморы!
Понятно, одними грибочками Яна не ограничилась. И минут пять свита восхищенно внимала матюгам императрицы. Никто не удивлялся. Даже радовались, что ли…
Не плачет, в обморок не падает, а принимает решения!
В таких делах это – счастье!
В двери штаба постучали.
– Тор генерал! Тут к вам…
– Какого …?! – наплевав окончательно на все этикеты, вызверился Валежный.
– Моего! Примете?
Митя не стал ждать доклада. Он просто явился сам, как чертик из коробочки. И как же Яна была рада его видеть!
– Иди сюда, радость моя ромашковая!
Митя даже поежился от ласковой улыбочки императрицы.
– Да, тора Яна.
– И расскажи мне, как вы это прозевали! Бараны освобожденные!
Митя даже обиделся. Потом решил, что последний эпитет не к нему относится, и пожал плечами:
– Вот так. Я знал, что Пламенный скупил взрывчатку. Но куда он ее хочет деть – не знал. Сказал Тигру… давно уже говорил!
– А тот пролопоушил?
– Видимо, так.
Яна выругалась еще раз. Не грибочками.
Но и Тигра было сложно винить. Не доросли местные до такого паскудства. Как ни погляди – не доросли…
– Ты как здесь оказался?
– Когда начали народ сгонять, я решил полюбопытствовать. Ну и… прогулялся. Посмотрел, потом выбрался из города – и к вам что есть сил. Это ж не один час делалось. Пока народ согнали, пока всех несогласных привели…
Яна задумчиво кивнула.
Это верно.
Пламенному нужна сцена.
Эффектная картинка, без которой он не сможет вывернуться.
Артист-самоучка, жеваные мухоморы!
Третий раз ругательства выходили уже без особого азарта. Сбросив напряжение, Яна перешла к конструктивному диалогу.
– Митя, показывай все на карте. Или рисуй давай!
Ромашкин кивнул и принялся чертить.
Позиция была проста.
Кремль. Центральное здание, большой зал. Там Пламенный и устроился с соратниками-заложниками.
Площадь перед Кремлем. Там стоят и сидят люди. Если взорвется хоть что-то… жертвы будут исчисляться сотнями и тысячами.
Яна вздохнула.
Выбор?
Нет у тебя никакого выбора, подруга.
– Кто держит адскую машинку?
– Сам Пламенный. Ну и рядом с ним еще два десятка отморозков, – использовал Янин сленг Митя.
– Понятно. – Яна сжала его руку. – Митя, нам потом надо будет поговорить. Пару минут, ладно? Не уходи…
И решительно вышла из штаба.
* * *
Гонец так и стоял у входа. И поди не постой, когда тебя держат под прицелом. И смотрят очень недружелюбно.
– Иди сюда, жом, – кивнула ему Яна.
Подошел.
– Да, ваше императорское величество.
– Вот что, дружок.
Несчастный едва навзничь не навернулся от такой заявки.
– Скачи-ка ты обратно. И передай Пламенному, что императрица придет на переговоры. Одна. Без сопровождения и оружия. Если он отпустит гражданских… не всех, если боится. Но женщин и детей – обязательно.
– Ваше…
Валежный ухватил Яну под руку. Яна сверкнула на него глазами так, что генерал аж пошатнулся. Но устоял.
