/б/
Из «Века Рекламы»
[77], 28 августа 1990 года, колонка «Ухом К Земле», стр. 31–32:
РЫНОК ДЕТСКОГО ПИТАНИЯ ВОЗБУЖДАЕТСЯ БЛАГОДАРЯ БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЙ РЕКЛАМНОЙ АГРЕССИВНОСТИ: БИЗНЕС ДЛЯ ТЕХ, КТО С ЯЙЦАМИ
Кливленд, штат Огайо, – не самое очевидное место для очередной нешуточной промышленной битвы производителей детского питания, в которой, как утверждают инсайдеры, в борьбе за долю рынка сойдутся один на один гиганты – «Образцы качества Гербера» и «Продукты детского питания Камношифеко», что сулит занимающему ныне третье место «Детскому дивизиону Чинарика» тяжелые времена.
Пока «Гербер» подчищает хвосты и готовится к запуску беспрецедентной и охватывающей все медиаполе операции по рекламе и мобилизации лояльных потребителей, включая высоко ценимые и высокооплачиваемые услуги экс-советской гимнастки повышенного спроса Копейки Спасовой, «Камношифеко», сообщают источники и аналитики «ВР», уже готова обнародовать (и оперативно капитализировать рыночные ожидания) анонс исследования, беспрецедентного в истории индустрии питания; под прицелом – вытяжка из железы внутренней секреции крупного рогатого скота, вытяжка, которая, если ее регулярно добавлять к младенческому (от «Камношифеко»!!!) питанию, может существенно ускорить развитие навыков речи и понимания. «Дети осваивают речь на месяцы, а то и годы раньше, чем положено, по итогам ограниченных испытаний, – нашептал нам инсайдерский источник в „Камношифеко“. – Мы говорим не просто о доминировании на рынке, но о потенциально важнейшем прорыве в отношениях между питанием и умственным развитием, между тем, чего требует тело и что может сознание».
Осведомлены ли об исследовании в «Гербере»? Об этом все молчат, однако то, что «Гербер» якобы случайно начинает разрабатывать рекламную золотую жилу в самом центре Кливленда, там, откуда рукой подать до главного завода и штаб-квартиры «Камношифеко», трудно не заметить. Сюжет усложнится, если мы вспомним, что главы компаний Роберт Гербер и Камношифр Бидсман III – университетские приятели, в пятидесятые оба учились в крошечном элитном Амхёрстском колледже в Массачусетсе.
Интерес фанатов рынка питания к шоу, которое развернется в центре Кливленда, усугубляется тем, что, как мы уже отметили в «УКЗ» на прошлой неделе, исполин генной инженерии Норман Бомбардини совершает яростные и очевидно успешные набеги на…
(продолжение на стр. 55)
/в/
– …То есть, и я повторю то, что слушал годами и, подозреваю, ты сама выслушиваешь снова и снова: значение чего-то – не более и не менее, чем функция чего-то. Эт цетера эт цетера эт цетера. Она проделывала с тобой эту штуку с метелкой? Нет? Что она использует теперь? Нет. Со мной – мне было лет восемь или двенадцать, кто ж вспомнит, – она усадит меня на кухне, возьмет соломенную метлу, яростно метет пол и спрашивает, какая часть метлы первичнее, фундаментальнее, по-моему, прутья или черенок. Прутья или черенок. И я ыкаю и экаю, и она метет все разъяреннее, и я нервничаю, и наконец говорю, что, наверное, прутья, с грехом пополам можно мести и без черенка, просто держась за прутья, а вот черенком подметать нельзя, тут она хватает меня, сдергивает со стула и орет в ухо что-то типа: «Ага, это потому, что ты хочешь мести метлой, да? Это потому, что у тебя метла – для этого, да?» Эт цетера. И что если метла у нас, чтоб разбивать окна, тогда, понятно, фундаментальной сутью метлы будет черенок, и она доказывала это на кухонном окне, и собиралась толпа прислуги; однако если метла у нас, чтобы подметать, к примеру, осколки стекла, шух-шух, тогда суть вещи – прутья.
[78] Нет? А что у нее теперь? Карандаши? Неважно. Значение как фундаментальность. Фундаментальность как полезность. Значение как полезность. Значение как полезность. Прости? Ты спрашиваешь меня, почему? Линор, прошу тебя. О чем ты вообще говоришь все это время – «почему»? Она чувствует, что бесполезна. Она чувствует, чувствовала, что у нее не стало функции, там, в доме престарелых. Подожди, я до этого дойду. Бесполезность – вот ключ. Ну, да, Линор, ясно, должна была там оказаться, сестринский уход, тридцать семь градусов, и она не была счастлива в доме, как она сказала, если помнишь, мол, этот дом сочится памятью о былых способностях. Нет, выбора не было, вот мы и купили заведение в Шейкер-Хайтс, хотя инвестиция это убыточная. Если это не любовь, что такое любовь? Но когда веришь, что значение есть полезность, ощутить себя бесполезной – это, ну. Она сказала мне, что несчастлива. Пришла ко мне и сказала. Тебе ничего не говорила? Я нахожу пробел странным. Теперь припомни хорошенько, я говорю об отделении, где живет моя мать, для тех, у кого Альцгеймер. Бабулю Линор это тревожило страшно. И как Блюмфилд заметил, что тамошние пациенты не могут вспомнить названия вещей: телевизор, вода, дверь… и под влиянием Бабули Линор идентифицировали вещи с их функцией? Позолоченные буквы, маленький толковый словарик, с Лоренсом Уэлком на обложке? Дверь была «то, через что мы идем из комнаты в комнату»? Вода – «то, что мы пьем, бесцветное»? Телевизор – «то, по чему мы смотрим Лоуренса Уэлка»… Лоуренс Уэлк – примитивен, неопределяем даже на местных каналах, ноль проблем с Лоуренсом Уэлком. И как мать и все остальные кое-как перевыучили нужные им слова, через функцию, через то, для чего служат именуемые вещи? И как потом Бабуля Линор заметила, что единственная часть заведения, к которой этот метод неприложим, – сами пациенты, потому что у них нет функции, нет полезности, они вообще ни для чего не служат? Нет? Она сказала мне, что от этого на стенку лезла. Они были абсолютно бесполезны. Что? Нет, вытяжка берется из шишковидных желез крупного рогатого скота. Мы используем животные железы. Использовали бы, кабы могли. Нет, подожди, пожалуйста. В общем, Бабуля Линор осознала потерю идентичности без функции. Сказала мне, что хочет быть полезной. Как и Гретхен Иньгст, разумеется, и этот мистер Этвос, и вся тамошняя псевдовитгенштейновская мафия. У миссис Иньгст хранились результаты экспериментов покойного мужа – чрезвычайно интересные, кстати, он ставил их для себя, не для той компании. «Консолидированные вытяжки из желез», в Акроне? И сейчас там директором Дик Липп, у него лучшие подачи на промышленном теннисном турнире? Но – для себя. Видимо, почти всё унес в могилу, но записал кое-что о шишковидных железах… в блокнотах с Бэтменом, случайностность чего я не буду даже комментировать, сейчас, по причинам, о которых ты узнаешь где-то через шесть минут. Потерпи, ага? Есть еще тот факт, что шишковидная действенность питания, как выясняется опытным путем, в основном лингвистического свойства, я уже говорил, понимание речи эт цетера, унылую и занудную важность этого дела для некоторых я не собираюсь даже упоминать, но вот понятную важность этого дела для потенциально гордых и амбициозных родителей я понимаю и потираю руки от ее предвкушения, не говоря о важности этого дела для всяких областей науки в целом, так что прибыль будет расти не по дням, а по часам, если дать этому делу ход… Короче, Бабуля Линор, миссис Иньгст и мистер Этвос согласились передать мне результаты работы мистера Иньгста, а я обкатал их на Обстате, он геморрой, но химик что надо, и Обстат выпучил глазенки, и мы понеслись. Или, вернее, теперь уже – они унеслись, иначе говоря, они явно решили прекратить поддерживать проект, и еще забрать Иньгстовы блокноты с Бэтменом, что достойно сожаления, но ладно, а еще умыкнуть все образцы, результаты и записи Обстата, которые он в попытке схитрить хранил в папках с Бэтменом и ланч-боксах с Бэтменом в лабораторном холодильнике, и, видимо, за день до того, как я улетел в Канаду рыбачить с Бобом Гербером, миссис Иньгст и Этвос туда проникли и добрались до Обстата, и, пока Этвос отвлекал Обстата карточными фокусами, что, увы, дело нехитрое, миссис Иньгст набила научными плодами многих-многих долларов кенгурячий карман ночнушки, под халатом, к нашему счастью, Обстат помнит, что тот был розовый и махровый. Обстат, давай ты уже выйдешь. Может, пора уже выйти, а, Обстат. Давай ты уже выйдешь сюда к нам из-за занавески. Линор все равно видит твои ботинки, разве не ясно? Выходи, Обстат. Обстат у нас представляет технический аспект проблемы. Нил, ты помнишь мою дочь, Линор, Нил. Да. И они стибрили важнейшие штуки с Бэтменом, включая единственные на белом свете банки с прототипом еды, упомянутой в «Веке Рекламы», вот, и если я когда-нибудь узнаю, кто слил это дело журналу, я буду убивать и убивать. Ты подслушиваешь меня по интеркому, Пенносвист? Если подслушиваешь, не говори, что ты это делаешь. Так я и думал. И теперь у них есть всё. И кто знает, чем они заняты, кто знает, на что способна эта самая еда. Вытяжка из шишковидной железы крупного рогатого скота – штука феноменально, пусть и таинственно-мощная, опыты подтверждают. Верно, да, Обстат? И, кажется, они окрепли настолько, что ушли из дома престарелых, и других подбили на то же самое, можно представить, что за сила убеждения там у них возникла, чтобы сбежать из дома престарелых, отправиться в бог знает какой поход за функцией, ну или символическим отвержением собственной жизни, как они ее успели осознать, – кто знает? Встревожен? Я встревожен? Чем именно? Если откровенно, не особо. Она окружена приверженцами, для нее, конечно, лучше не придумаешь. Где-то ей организовали теплое местечко. Они могут укрываться в чьем-то доме, у какого-нибудь уборщика заведения… Да, мы проверяли. Но все-таки. Дома? Ты решила, она могла поехать домой? Ты же не звонила мисс Злокач? Ну ясно. Во мне все клокочет. Не будем это обсуждать. Она не дома, не сомневайся. Честно, меня куда больше тревожит, и мне нисколечки не стыдно, честно, меня куда больше тревожит ситуация с шишковидной вытяжкой, потенциальный конфуз и потеря прибыли из-за неразработки продукта года на нашем рынке, особенно теперь, когда этот ублюдок Гербер абсурдно дорогостояще на нас нападает, с гимнасткой эт цетера, я уверен, ты слышала. Ну да, я тоже хочу пойти, но приличия… Ты с этим своим Кипучем сходи и доложи. Нет, это не значит, что я тебя нанял. В общем, кто знает, где они, кто знает, что они творят. Нет. Я не думаю, что надо привлекать полицию. Особенно на данном этапе. Полиция – пресса, пресса – огласка насчет пропавших материалов, огласка – Гербер и Чинарик. Нет. Слушай, я это так рационализирую и тебе предлагаю то же самое. Их уход связан с проектом, связанным с Компанией. Компания владеет Домом. Следовательно, их уход связан с собственностью на Дом, что превращает их уход практически в вылазку дома престарелых на природу. Если, конечно, они не вернутся очень скоро со всем шишковидным материалом. Или если не отдадут его Герберу или Эрву Чинарику, меня одна мысль об этом вымораживает, особенно учитывая приезд Гербера в Кливленд на той неделе и давнишнюю антипатию Бабули Линор к Компании, которая дала ей все, чем Бабуля владеет и чему рада. Нет, это к делу не относится. Впрочем, я надеюсь, в итоге это и неважно, Нилу вот кажется, что он может восстановить соответствующее исследование и разработать конечный продукт, рано или поздно, даже и без умыкнутого материала. Но или рано, или поздно, а в промежутке Гербер пускает слюни на вышепомянутый материал. Но мы справимся, хотелось бы верить, отстранять Обстата было бы неверно, да и вряд ли можно, слишком важное дело, верно же, Нил, и косяки с банками и крышками на сегодняшний день немыслимы, слышь, Пенносвист, и мы подготовим рыночные испытания к Благодарению. Испытаем мелкие кусочки потенциально глобального рынка. Думаем о Корфу. Корфу, думаем мы, идеален для первичного продвижения, вот прямо сейчас. Остров маленький, изолированный, уединенный. Корфузианцы размножаются как кролики, повсюду ползают младенцы. Мы надеемся вдарить по Корфу Катализатором Малютки от «Камношифеко» к ноябрю. Хочешь корфуйский орешек, кстати? Нет. Они очень вкусные. Я их купил в Канаде, на рыбалке. Съешь орешек, Обстат.
