Не поднимая головы, он быстро подписывал разложенные на столе документы: доверенности, уставы, банковские платежки… Цифры словно выпрыгивали со страниц.
Десять миллионов в Банк Каймановых островов…
Сорок миллионов в адрес отзывного доверительного фонда…
Двести миллионов в Цюрихский кантональный банк…
Эти цифры едва укладывались у начальника в голове, а были и другие, очень много других.
Икс подписал последний документ, и один из адвокатов заверил его, добавив к стопке тех, что его коллега должен был тоже подписать в качестве свидетеля. Когда и с этим было покончено, Икс протянул руку со словами:
– Мистер Престон?
Адвокат вручил Иксу стопку листков, а тот, в свою очередь, передал их начальнику, который оцепенело взял их.
– То, что вы найдете здесь, – произнес Икс, – это номер счета в банке «Меллон» в Нью-Йорке, открытого на ваше имя, вместе с извещением о переводе на него определенной суммы из трансфертного банка, а также доверенность, подписанная мной и заверенная в присутствии свидетелей. Как видите, передаточные документы датированы завтрашним днем.
– После того, как вы, гм…
– Да, – кивнул Икс. – Днем назначенной казни.
Уилсон опустил взгляд на документы, но строчки расплывались перед глазами. Он попытался еще раз, но только одна вдруг оказалось в фокусе.
– Это же вдвое бо́льшая сумма, чем мы обсуждали!
– Потому что я изменяю условия нашего соглашения. Цифры должны отражать это.
Листок затрепетал в руке начальника.
– Каким образом изменяете?
Икс улыбнулся, но улыбка эта была тонкой, как монетка.
– Джентльмены, один момент.
Адвокаты дружно поднялись и вышли. Когда они остались одни, Икс положил руку начальнику на плечо – в манере столь неожиданной и интимной, что это буквально повергло того в ужас.
– Мне нужно от вас кое-что еще, – произнес он. – То, о чем еще совсем недавно я и не предполагал вас просить и даже не думал, что мне это понадобится.
Все это Икс и изложил начальнику. Что конкретно он хочет. Когда это должно произойти. Видя, в каком состоянии находится Уилсон, говорил он медленно и повторил все дважды.
– Решение вопроса «как» я оставляю на ваше усмотрение.
Уилсон тупо уставился на него.
– «Как» чего?
– Нам нужно проходить все это по новой?
– Нет. Нет. – Начальник помотал головой. Головокружение. Холодный пот. – Я не уверен, что смогу с этим справиться.
– Я даю вам сорок миллионов долларов. – Икс до боли стиснул ему плечо. – Естественно, сможете.
– Но завтра… я хочу сказать… Время…
Тем, что Уилсон хотел сказать, было: «Я не могу этого сделать, я не буду – я, блин, еще не сошел с ума!»
Хотя Икс никогда не отличался терпением по отношению к глупцам и их чувствам.
– Мы недавно беседовали про вашего младшего сына, Тревора… И никогда по-настоящему не говорили про его старшего брата. Томас – так его, вроде, зовут?
– Да, Томас. – Начальник туповато кивнул.
– Он живет с вами, мне говорили.
– Он помогает своей матери.
– У него есть подружка? Работа?
– Нет. Ни того, ни другого.
– Хотя физически… – Икс сел и переплел перед собой пальцы. – Ну и как там юный Томас?
41
Ничего не менялось, пока не зазвонил телефон. После этого мы долго куда-то ехали – поначалу по загородным дорогам, а потом, судя по шуму движения, постоянным остановкам и троганиям с места, вроде оказались в городе. К тому моменту, когда остановились окончательно, Ченс слишком уж надолго затих, а я был полумертвым от жары. Автомобиль качнулся, когда водитель вылез из-за руля, и это был еще один очень плохой момент, поскольку он показался действительно финальным.
Хотя я не умер.
Он оставил нас в темном багажнике.
Девяносто градусов снаружи, и, может, все сто сорок
[62] внутри. Ченс обмяк, как мертвец.
«Дышит он или нет?»
Я не мог этого сказать; я не знал.
Мне казалось, что я умираю.
* * *
Когда багажник открылся, уже почти стемнело, и я был до сих пор жив. Увидел черные деревья и багровое небо, смазанное по краям. Я не мог двигаться, и он знал это. Может, как раз поэтому этот тип и оставил нас так надолго. Или, может, он хотел убить нас самым простым способом. Еще немного, и это ему удалось бы. Он стоял над нами несколько секунд, потом исчез; я в полузабытьи глотал прохладный воздух – жадно и сладострастно, как тонущий, вынырнувший из глубины. Потом послышался какой-то звук, напомнивший мне звук скотобойни – что-то вроде визжания свиней. Коротышка выдернул меня из багажника и швырнул на холодный металл, а потом набросил прямо на меня Ченса, словно сложенное одеяло, – мертвого или живого, я так до сих пор и не мог понять. Его тепло вполне могло быть и теплом багажника, а движения вызываться подскакиванием тележки на неровной земле, когда колеса завизжали опять и коротышка покатил нас в сторону дома, которого я никогда до этого не видел, а потом – вниз по пандусу в помещение, полное столов, стальных клеток, как в зверинце, и каких-то жуткого вида штуковин из блестящего металла, сверкающих в свете ярких ламп.
Открыв первую клетку, он закатил нас внутрь, а потом стащил на пол. Я сильно ударился, но даже этого не почувствовал. Голова Ченса со стуком отскочила от пола. Появился нож, но врезался он в скотч, а не в мое тело. Коротышка не смотрел мне в лицо и не сказал ни слова, просто закрыл клетку и запер ее висячим замком размером с мой кулак. Я подумал, что теперь он нас наконец оставит, но этот тип размотал шланг и облил нас холодной водой – тугая струя ударила мне в лицо и в рот, как оплеуха, заставив судорожно закашляться. Хотя это была вода, и когда он ушел, я приник губами к полу, жадно втягивая в себя оставшиеся лужицы.
Я не чувствовал ни рук, ни ног.
Ченс так и не двигался.
* * *
Туго, но терпимо – примерно так мог бы охарактеризовать этот день сам Френч. У него и вправду были друзья, а настоящие друзья готовы многим рискнуть. С одним из таких настоящих друзей – темнокожим детективом из отдела по борьбе с наркотиками – он и встретился во второй половине дня в тихом переулке в двух кварталах от отдела полиции. Коп с десятилетним стажем, Джеймс Монро («Это в честь того старого белого чувака», – любил говаривать он при случае)
[63], был жилистым и поджарым, с жестким лицом под солнечными очками в золотой оправе и пышной прической «афро» чуть ли не на всю ширину плеч.
