Рис сопроводил ее до кухни, находясь всего в паре футов от нее, когда она откупорила бутылку вина и раздула ноздри перед тем, как первый раз пригубить. Девушка перемещалась из комнаты в комнату, а он крался следом за зеркалами и стенами. Когда она опять забралась в постель, то улеглась полностью одетой, поджав под себя ноги. Рис уже планировал наблюдать таким образом днями или даже неделями, но этот новый мир, раскрывающийся перед ним во всем своем великолепии, не давал ему покоя.
И через час после полуночи он вошел в спальню.
Рис не стал бы пока прикасаться к ней – просто хотелось вдохнуть запах ее волос и кожи, ощутить жар ее шеи у себя на лице. Он встал возле кровати, опустив на нее взгляд. Девушка лежала на боку, слегка раздвинув губы. Наклонившись ближе, он изучил линию ее носа и ресниц, почти черных на белой коже. Глубоко вдохнул, но ее волосы пахли нечисто, а дыхание отдавало чем-то кислым. Рис было нахмурился, но тут девушка неожиданно проснулась, словно щелкнул затвор фотоаппарата: широко распахнутые глаза, темно-розовый зев приоткрытого рта… Впервые в жизни Рис застыл, полностью охваченный паникой.
«Черт, я все испортил!»
Взгляд продержался ровно полсекунды, после чего Рис развернулся и побежал, а девушка завизжала так громко, что любые связные мысли разом вылетели у него из головы.
* * *
Я услышал визг, приглушенный домом, но доносился он определенно откуда-то из дома. И не смолкал так долго, что даже Ченс заворочался, а ведь даже мне так и не удалось заставить его пошевелиться за все те долгие часы, что мы провели в клетке.
– Эй, дружище, ты со мной?
Он перекатился на бок, кашлем надрывая легкие.
– Не прикасайся ко мне! – Приподнялся на четвереньки, упираясь лбом в пол. – Что это, блин, за звуки?
– Мы здесь не одни.
– Здесь? Где это «здесь»?
Выглядел он как не от мира сего. Я подумал, что так оно и есть. Ченс прополз фут-другой и прислонился спиной к стене. Растрескавшиеся губы. Опухший от жары язык. Он попытался сфокусировать взгляд, но в помещении было слишком темно. Хотя клетку он разглядел, и столы тоже.
– Спокойней, – посоветовал я ему. – Ты провел бо́льшую часть дня в запертом багажнике.
Я увидел, как вернувшиеся воспоминания пронеслись по его лицу – ничего хорошего. Ченс приложил ладони к глазам и сильно надавил.
– Что это за место?
– Какой-то дом. Я не знаю. Где-то за городом.
– Я слышал женщину.
– Знаю.
– Она визжала.
– Ты прав, чувак. Успокойся.
Ченс заморгал на меня налитыми кровью глазами.
– Тут есть вода?
Я покачал головой.
– А это еще почему?
Он имел в виду мои кончики пальцев, ссаженные и окровавленные. Я ткнул пальцем в то место, где болты с острыми кромками крепили стальную сетку к стальной раме.
– От хорошего набора инструментов было бы больше толку.
На металле осталась кровь, уже успевшая почернеть.
Ченс таращился на нее добрых пять секунд, а потом так надолго закрыл глаза, что я подумал, уж не отдал ли он концы или опять впал в забытье. Когда мой друг заговорил, глаза у него все еще были закрыты.
– Я не знаю, что тебе сказать… Как ты можешь даже просто смотреть на меня?
– Просто успокойся.
Ченс помотал головой.
– Я позвонил тебе! Он велел мне позвонить, и я это сделал!
– Может, будем лучше переживать насчет этой клетки и всей этой жуткой херни вокруг? Как думаешь?
– Да пусть он меня даже убьет. Мне плевать.
– Он приставил тебе нож к шее. Я бы тоже позвонил.
– Я в это не верю.
Он произнес это негромко, но при этом смотрел на меня, по крайней мере. Я подполз ближе и прислонился к той же самой стене.
– Так вон оно что? Ты теперь официально записался в ссыкуны? Выдать тебе членский билет и все такое?
– Не надо так шутить.
Рот его был приоткрыт, глаза стеклянные. Если у Ченса и остались какие-то резервы, то я их не видел.
– Ченс, старина… Послушай…
Продолжить мне не дали. Наружная дверь резко распахнулась, и наш похититель шагнул внутрь. В руке у него был револьвер, а на лице, красноглазом и опухшем, – такое дикое выражение, словно он был готов лопнуть и разлететься на куски.
– А ну назад! Назад! – Он ткнул стволом. – Ты! Иди сюда. Нет, не ты. Мелкий!
Я начал было подниматься. Щелкнул курок.
– Я сказал назад! Ты! Быстро!
Наш похититель отпер клетку, и Ченс шагнул наружу, как будто его ничего не волновало, да и не могло волновать. Глаза его были направлены вниз, руки свисали по бокам. Коротышка опять запер клетку, и с такого близкого расстояния я увидел еще больше безумия у него на лице. Что-то изменилось. Он полностью слетел с катушек. Ткнул стволом в грудь Ченса, заставив его попятиться от клетки.
– Эй! – Я с лязгом потряс дверь. – Эй ты, говнюк!
– Заткнись! Все пропало!
– Ты чё, блин, творишь?
– Я не хочу их! – Он взмахнул револьвером. – Гнева!.. Сожаления!.. – Ударил стволом в лицо Ченса. Удар заставил того пошатнуться, пошла кровь. – Я не заслужил такого! Я не хочу этого терпеть!
Коротышка опять ударил Ченса.
– Черт! Черт! – выкрикнул я.
Ченс упал на колени, обливаясь кровью. Медленно поднялся на ноги, все еще без всякого выражения на лице. «Тепловой удар, – подумал я. – Сотрясение мозга». Этот гад опять ударил его, дважды – вначале кулаком, потом револьвером. Ченс влетел в соседний стеллаж, загремел металл. Взмах стволом – удар в затылок, – и Ченс оказался на полу, уже окончательно вырубившись. Коротышка пнул его в ребра, в лицо, а потом стал работать другой ногой, сопя и хрюкая, когда эти его гнев и сожаление наконец нашли выход.
– Не! Моя! Вина!
– Отвали от него! – завопил я. – Черт бы тебя побрал! Отвали!
– Заткнись или будешь следующим!
– Ченс! – Я стал колотить по сетке, но ничего не изменилось.
У этого типа оставалось еще много гнева.
И сожаления тоже.
* * *
После этого Рис долго таращился в зеркало на свое вспотевшее лицо, все еще тяжело дыша. В глазах у него появился опасный блеск, которого он еще никогда не видел, и они затравленно метались по сторонам. Он продвигался слишком уж быстро. Вот в чем была проблема.
– Черт бы тебя побрал, Икс!
«Испортил ли он все с девушкой?»
Это был единственный вопрос, который сейчас имел значение. Ради нее он рискнул абсолютно всем. Так много лет искал, был так терпелив…
