– Ладно, пошли, тут есть еще на что посмотреть.
Бекки повела меня дальше вдоль уреза воды, и когда мы подошли к торчащей, как палец, скале, стала осторожно пробираться туда, где вода почти покрывала камень. Спустившись, обхватила себя за плечи, когда над водой пронесся порыв холодного ветра.
– Мои родители говорили мне про Принстон еще два месяца назад – что это совершенно нереально, даже с финансовой поддержкой.
– Хреново. Сочувствую.
– Это жизнь. А потом, это научило меня видеть разницу между вещами, на которые я могу повлиять, а на которые нет. Потому-то я и привела тебя сюда.
– Что-то я тебя не пойму…
– Разве? – Все тот же холодный ветер набросил ей волосы на лицо, и она улыбнулась при виде моей растерянности. – Поцелуй меня, Гибби.
– Правда?
– Я хотела поцеловать тебя еще в прошлом году.
– Но ты никогда не говорила… Я и понятия не имел!
– Ну, теперь имеешь. – Бекки шагнула ближе, так что я поцеловал ее – сперва легонько, а потом уже не столь уж легонько. Ее руки нашли мои плечи, а мои – ее затылок. Вскоре она отстранилась, но глаза ее стали еще более голубыми, еще более глубокими и улыбались.
– Это мой первый поцелуй, – тихо произнесла Бекки. – Вообще самый первый.
17
В отделе полиции Джейсона переместили из камеры изолятора в допросную, а потом еще несколько раз гоняли туда-сюда. Это длилось весь день, и большинство вопросов были про Тиру. У него хватило ума не говорить на эту тему, так что он и не стал. А потом, эти копы были реальными сволочами.
Смит.
Мартинес.
Ближе к вечеру они наконец оставили Джейсона одного, так что он уставился в зеркальное стекло, размышляя про Тиру. Она была мертва, он в этом практически не сомневался, хотя копы старательно не делились ничем, кроме своих вопросов. «Как вы познакомились? Когда ты видел ее в последний раз? Из-за чего вышел скандал? Что произошло с пистолетом Тиры?» У них были и другие вопросы, но Джейсон рано научился, как от них отключаться.
Через какое-то время в допросную вошел еще один человек, которого Джейсон не знал. В костюме, с обручальным кольцом.
– Меня зовут Дэвид Мартин. Я – капитан отдела убийств. – Он уселся, сплетя пальцы на столе. – Записывающие устройства выключены. Мы одни.
Джейсон ответил ему пустым взглядом.
– Ты не запрашивал адвоката. В знак уважения к твоему отцу более настоятельно предлагаю тебе сделать это. – Капитан подался вперед, с выражением лица бесстрастным, но настойчивым. – Молчание – не лучший способ защиты. Адвокат тебе обязательно понадобится.
– Терпеть не могу адвокатов.
– Все терпеть не могут, пока окончательно не припрет.
Джейсон поменял позу, лязгнув цепями, которыми его руки были прикреплены к проушине в столе.
– Последний адвокат, с которым я общался, уболтал меня на судебную сделку, на которую мне ни в коем случае нельзя было соглашаться.
– Двадцать семь месяцев за распространение героина – очень неплохая сделка по любым стандартам.
– Это если б я и вправду распространял… Но я этого не делал.
– И все-таки…
– Вы когда-нибудь бывали в Лейнсворте? – перебил его Джейсон. – Вряд ли бы вы сейчас так бойко изъяснялись, если б и вправду бывали.
– Ладно… – Капитан постучал по зеркальному стеклу. – Теперь записываем!
– Мне нечего сказать про Тиру Норрис.
– Тогда давай поговорим вот об этом. – Капитан достал фотографии фургона и его содержимого. – Девяносто тысяч наличными и достаточно стволов, чтобы устроить небольшую войну.
– Я уже навоевался.
– Город тоже.
Джейсон изучил лицо копа. Тот казался вполне достойным, вполне рассудительным.
– За стеклом мой отец?
– Он ничем не сможет помочь тебе, сынок.
– Что случилось с Тирой?
Капитан откинулся на стуле, немного поразмыслил.
– А что тебе хотелось бы знать?
– Как именно она умерла, и почему вы думаете, что это я ее убил.
Мартин побарабанил пальцами по столу, потом пожал плечами.
– Несколько дней назад ты снял комнату у Чарльза Спеллмена.
– А-а, десять-девятнадцать по Уотер-стрит? Это ни для кого не секрет.
– Твоя комната – на втором этаже с северо-западной стороны дома.
– Да, это так.
– И ты до сих пор зарегистрирован по этому адресу.
– Это вы к чему?
Капитан Мартин ничего не ответил. Вместо ответа выложил на стол три пакетика для улик, в каждом из которых лежал полароидный снимок. Разложил их веером, и Джейсон побледнел. Он видал побольше крови и смерти, чем большинство остальных, но это была совсем другая жизнь в совсем другом мире.
– Это Тира?
– Она.
Джейсон просто не мог себе такого представить, но фигура была та. Волосы. Затуманенный глаз.
– Я в жизни не причинил бы вреда Тире! И уж явно не таким образом.
– И все же… – Капитан сцепил пальцы на столе, уперся в него животом. – Когда сегодня утром мы провели обыск в том доме по Уотер-стрит, то вообще-то нашли эти снимки у тебя в комнате, под подушкой.
– Я не убивал Тиру Норрис!
– А еще мы нашли вот это. – Капитан извлек четвертый пакетик для улик. В нем лежал скальпель, острый, как бритва, и заляпанный чем-то темно-бордовым. – На лезвии – кровь Тиры. Так что ты видишь перед собой… орудие убийства.
На сей раз коп откинулся назад, с угрюмым, но уверенным видом.
– Если есть какие-то смягчающие обстоятельства – например, что-то связанное с войной или еще с чем-то, о чем я по-твоему должен знать…
Джейсон потянулся к фотографиям, но цепь оказалась слишком короткой.
– Ничего? – спросил коп.
– Да. – Джейсон едва мог говорить. – Ничего.
– Мне очень жаль, сынок. – Собрав пакетики с уликами, коп встал. – Мне очень жаль Тиру, ее родных и твоих тоже. Это очень плохое дело, вправду ужасное. Тем не менее ты все равно сын своего отца. И если тебе вдруг придет в голову что-то, что тебе хотелось бы сказать – либо ему, либо в свое оправдание, – я всегда готов это выслушать.
* * *
Распрощаться с Бекки оказалось далеко не простым делом. Мы уже подошли к машинам. Она стояла совсем близко.
– Почему в прошлом учебном году? – спросил я. – Почему именно тогда? Почему я?
– А ты и вправду не понимаешь?
Я помотал головой.
