– И если кто-то здесь нас видел…
– Э-э, спокойней! Давай не паникуй. – Барклоу обхватил нас с Ченсом за плечи. – Вы, ребятки, никогда здесь не были. Усекли? Вы ничего не знаете ни про хлороформ, ни про отжатое окно, ни про сломанную лампу. И никого вы сюда не вызывали. Понятно?
Мы кивнули, и он крепко сжал нам плечи.
– Давайте тогда. Проваливайте на хрен отсюда.
* * *
Для меня несколько следующих минут прошли как в тумане. Сделав левый поворот, я остановился на красный сигнал светофора. Барклоу считал, что Сару похитили. Ченс практически не сомневался, что тот прав.
– Мы могли наткнуться на него! Слышишь меня? Несколько минут раньше, и он мог убить и нас тоже. Вот настолько близко все было, чувак. Настолько, блин, близко!
Он уже успел дважды повторить нечто подобное, но меня больше волновали несколько иные вещи.
– Чувак, я с тобой разговариваю! Вот настолько близко! – Ченс показал на пальцах, насколько. – Можешь ты по крайней мере хоть это признать?
Я помотал головой, думая в тот момент совершенно о другом.
– Нужно что-то делать.
– Что делать?
«Искать Сару, спасать Джейсона», – подумал я.
Ченс, видимо, это понял, поскольку потребовал:
– Давай к тротуару, Гибби. Останови машину.
– Зачем?
– Просто останови машину!
Я свернул на парковку «Рэкселла»
[43] и остановился на клочке вытоптанной земли, усыпанной алюминиевыми лепестками от пивных банок и сигаретными бычками.
– Вырубай мотор!
Я сделал и это тоже. В тени было жарко. По соседней четырехполоске с шумом проносился поток машин.
– А теперь скажи мне, о чем ты думаешь.
– Думаю, что нам надо найти этого парня.
– Мы уже говорили об этом.
– Это ты говорил. А я слушал.
– «Найти этого парня»… Блин! Просто найти. В смысле, да посмотри на свое лицо! «Найти его»! – Ченс вылез из «Кадиллака», обдуваемый потоками воздуха от проносящихся мимо машин. – Пойду куплю курева.
Он зашел внутрь и довольно долго не показывался. А когда вернулся и вновь плюхнулся на сиденье, выглядел уже поспокойней. Прикурил сигарету и свесил руку за окно.
– Ну и как ты это сделаешь?
– Понятия не имею.
– А если и вправду найдешь?
– Тоже не знаю.
– Блин, Гибби… да просто… Блин! – Он отшвырнул сигарету, едва успев сделать пару затяжек. – Ты просто-таки невозможный друг! Ты ведь это и сам понимаешь, верно? Заноза ты в жопе, а не друг!
Я держал рот на замке.
– И нечего так лыбиться! Тоже мне насмешник нашелся!
– Нисколько я над тобой не насмехаюсь.
Тут я малость покривил душой, и Ченс понимал это. Хотя сказал лишь:
– Ладно, гений… Что дальше?
– Нам нужна другая машина, – ответил я. – Пока моя мать не выяснила, что эту мы сперли.
– И как ты предлагаешь найти машину?
– Пошли со мной.
Я подошел к таксофону на противоположной стороне парковки, бросил два дайма
[44].
– Привет, Бекки! Это я.
– Гибсон Френч! Я надеялась, что ты можешь позвонить.
– А были вообще какие-то сомнения?
– Ну, ты все-таки видел меня в нижнем белье…
– Тем больше причин.
Она рассмеялась.
Я перешел к делу.
– Послушай, Бекки. Не окажешь мне одну услугу?
* * *
Когда я шагнул из телефонной будки, Ченс уже стоял рядом.
– Она поможет, – сказал я.
– У нее нет машины.
– Нет, зато у Даны Уайт есть.
Я двинулся к «Кадиллаку», и Ченс рысцой пристроился следом, чтобы не отстать.
– С каких это пор Дана Уайт относится к числу наших друзей? Характерец у нее…
– Верно. – Я пролез за руль. – Но Бекки сказала, что она только выглядит как заносчивая стерва.
– Что, прямо так и сказала?
– Угу. – Я коротко хохотнул. – Сказала.
* * *
За полквартала до собственного дома я увидел Бекки – такую же прекрасную, как и всегда, в футболке, джинсовых шортах и в тех же виниловых сапожках, в «молнии» одного из которых я тогда углядел английскую булавку, – стоящую на обочине возле машины Даны Уайт. Я остановился на некотором расстоянии, велел Ченсу вылезать и поехал дальше, прежде чем Бекки успела как следует разглядеть мое лицо.
Этой части предстояло быть непростой.
Автомобиль моей матери скользнул в гараж, словно никогда его и не покидал, а я, полупригнувшись, шмыгнул со двора. На улице попытался скрыть хромоту, но Бекки уже одной рукой прикрывала рот. Либо Ченс уже рассказал ей, что со мной приключилось, либо зрение у нее оказалось получше, чем я думал. Вблизи я увидел блеск в ее глазах, хотя она быстро посуровела.
– Дай-ка посмотрю, – сказала Бекки. – Как-нибудь уж переживу, в обморок падать не стану.
Сначала я снял бейсболку.
– И очки тоже.
Я снял черные очки, и Бекки внимательно изучила мою рассеченную физиономию и жуткие черные стежки.
– Ченс сказал, что это были байкеры.
– Верно.
– Потому что ты задавал вопросы про своего брата.
– Он никого не убивал.
На это Бекки ничего не сказала.
– Ты мне не веришь?
– Я верю, что у тебя доброе сердце. – Она взялась мягкими руками за мое лицо и поцеловала те места, которые до сих пор болели сильней всего. – Я верю, что теперь ты мне нравишься еще больше, чем когда-либо.
Ее руки оставались на моем лице, пока Ченс не откашлялся, и мне вдруг стало неловко.
– Ладно, – сказал я. – Давай отвезу тебя домой.
– А что, если я не хочу домой?
– Тебе нельзя ехать с нами.
– Потому что это опасно?
– Посмотри на мое лицо, Бекки! Что-то в этом роде может произойти опять, а то и чего похуже. У меня даже нет четкого плана.
– Меня это не волнует.
– А зря, – сказал я.
Но Бекки лишь сложила руки на груди, непоколебимая, как скала.
