– У тебя есть имена этих посетителей?
Рипли отбарабанил четыре фамилии, и начальник узнал две из них. Наемники. Убийцы.
– Где они сейчас?
– Уже за территорией, и слава богу. Хотя он спрашивал про Бёрда.
– А как насчет наших приготовлений? – Уилсон двинулся дальше.
– Заключенный Френч будет присутствовать при казни. Вообще-то такое не принято. Придется это как-то объяснять.
– Что-нибудь придумаю. А как насчет дальнейшего?
– Как мы уже обсуждали.
– Хорошо. Хорошо. – Лифт звякнул, и двери открылись. – А он… а Икс хотел увидеть меня?
– Ничего по этому поводу не говорил.
Облегченно кивнув, начальник шагнул в лифт и дождался, пока тот поднимет его к кабинету. В такую рань он оказался здесь совершенно один, так что сам сварил себе кофе и немного постоял у восточного окна, оглядывая территорию тюрьмы, заливаемую розоватым утренним светом. Ему хотелось душевного спокойствия, но предстояло слишком уж много забот, связанных с предстоящей казнью, слишком многое требовало его времени. Будет присутствовать губернатор, и одно лишь это стало причиной недели бессонных ночей. Ожидался также приезд двух сенаторов штата, министра юстиции США и двадцати девяти членов семей давно погибших жертв Икса. И все они требовали его личного внимания.
А потом была еще и пресса. Он уже отклонил сорок одну заявку на присутствие при казни, причем даже от таких влиятельных изданий и телеканалов, как «Нью-Йорк таймс» и Эн-би-си. У этих средств массовой информации имелись могущественные друзья и в штате Северная Каролина, так что давление предпринималось в любой мыслимой форме – от длинных передовиц до грубой политической силы. Тема предстоящей казни вот уже четвертый день не сходила с первых полос «Шарлоттского обозревателя»: биографические очерки, во всех подробностях расписывающие семью Икса и ее несметное состояние, подробности убийств, жизнеописания жертв… Они копались в прошлом Икса, публиковали его детские фото и снимки, на которых он был запечатлен с моделями, кинозвездами и политиками. Шумиха только нарастала. Но решение касательно средств массовой информации было прерогативой исключительно начальника тюрьмы – а значит, прерогативой Икса. И тот тоже вполне ясно высказался по этому поводу.
«Я уже продал достаточно их газет…»
Естественно, газеты будут продаваться независимо от этого. Равно как и эфирное время. Возле ворот тюрьмы начальник миновал с дюжину передвижных телевизионных станций и знал, как все это будет выглядеть в шестичасовых выпусках новостей: «Завтра на рассвете в Лейнсворте наконец-то восторжествует правосудие…»
Или примерно такое же дерьмо.
Вытащив розу из бутоньерки на лацкане, Уилсон не спеша оглядел ее под всеми углами. Как и все его розы, эта была самого лучшего сорта – наверное, самого лучшего из тех, что он когда-либо выращивал. Стоя босиком на сырой траве, в темноте, начальник тюрьмы пытался выбрать самую красивую, самую шелковистую и свежую, как утренняя роса.
«Просто умри», – подумал он, прежде чем поднести ее к носу и глубоко вдохнуть ее аромат. – Увянь и засохни поскорее, очень тебя прошу!»
36
Когда отец вошел в кухню, я сделал вид, будто сегодня самый обычный день и что его глаза не налились кровью от слез. Голые эмоции – это не то, что мне нравилось видеть в своем отце, но я сделал ему скидку, раз уж именно я и вырвал эту колючку из его души.
– Ты уже видел мать?
– Нет.
– Кто это звонил?
– Ченс. Я сейчас к нему съезжу.
– А не рановато?
– Ему тут пару дней нелегко пришлось, да и голос по телефону был какой-то странный… Подвезу его в школу.
– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.
– Я постоянно это делаю.
– Ты меня не понял. Я бы предпочел, чтобы ты не ездил в школу.
Это заставило меня насторожиться.
– Кто-то видел тебя у Сары в тот день, когда она пропала. Мартинес нашел свидетеля, который заметил, как ты заходишь в дом.
– А что, если это и вправду было так?
– Просто держись подальше от Мартинеса со Смитом. Избегай своего обычного распорядка и привычных мест. Не упрощай им задачу. Мне нужен хотя бы день, чтобы со всем этим разобраться.
Я пообещал ему, что выполню его просьбу.
– У тебя мои ключи от машины?
Отец показал на миску на кухонной стойке и посмотрел, как я выуживаю оттуда ключи.
– Насчет твоего брата… – начал было он.
– Не надо. – Вытащив из заднего кармана бейсболку, я натянул ее на глаза. – По крайней мере, не сейчас.
– Я хочу сказать только одну вещь, и она в следующем. Я всегда пытался обращаться с вами правильно, мальчики, с вами со всеми. Вы все такие разные, но я всегда любил вас всем, что у меня есть, всем своим сердцем и душой. И я пытался быть ровным и справедливым, не играть в любимчиков, обуздывать вашу мать, когда мог, хотя временами это бывало непросто. Я делал все что мог, чтобы у вас, ребята, было детство, какое вы заслуживаете, пытался воспитывать вас сильными и добрыми, чтобы вы стали хорошими людьми. Ничто из этого не происходит за один вечер – это дело всей твоей жизни, это дар всей твоей жизни.
Он на секунду примолк.
– Но ни один отец не идеален, и если я ошибался насчет Джейсона, если я был груб и несправедлив, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы это исправить. Я поговорю с ним. По крайней мере, попытаюсь. Обещаю. И если я был излишне строг с тобой, слишком давил на тебя, то это лишь потому, что я потерял Роберта и думал, что уже потерял и Джейсона, а еще потому, что ты пугаешь меня, сынок. Не стану тебе врать. Есть в тебе огонь, который я не могу усмирить или контролировать, а меня всегда тревожит огонь, который горит слишком уж жарко. Полагаю, вот что я хочу сказать: что я волнуюсь больше за тебя, чем за Джейсона, больше, чем я когда-либо волновался за Роберта. И если это делает меня плохим отцом, прости меня и за это. Если именно это породило в тебе этот гнев, если это уничтожает то, что у нас всегда было…
Отец отвернулся, и я сказал ему, что все нормально, что все у нас хорошо.
– Ты и вправду так считаешь? – спросил он.
– Пытаюсь.
Ему хотелось большего, но это было все, что у меня было – эти несколько слов перед тем, как я вышел на утреннее пекло, завел «Мустанг» и нацелил его в сторону дома Ченса.
* * *
Рис чувствовал себя так, будто разрывается на части. Ему нужно было находиться здесь, но хотелось быть и с девушкой. Он так долго искал правильную девушку; было так много разочарований…
– Твой друг опаздывает.
Отпустив занавеску, он отвернулся от улицы. Малец, конечно, не виноват, что его дружок тормозит, но Икс сейчас уже наверняка проснулся и жаждет информации. Если он узнает, что Бёрд бесследно исчез, у него появится местоположение: дом Риса. А девушка сейчас как раз там.
