– Это Мириам его убила, – сказал я. – Для этого она воспользовалась револьвером Долфа, а потом убрала его обратно в ружейный шкаф. Должно быть, «двадцать пятый» она нашла, когда отгоняла пикап в аэропорт, чтобы бросить.
Я видел напряженную работу ее мысли, небольшие хмурые морщинки в уголках ее глаз.
– В твоей теории полно прорех, Адам. Не слишком ли поспешные выводы? С чего ты так решил?
Я передал ей то, что Мириам говорила про них с Дэнни. Сделал паузу, а потом рассказал все остальное – про Грейс, про свою мать, – стараясь сохранять нейтральное выражение лица, даже когда речь зашла про долгий обман отца.
Робин тоже не снимала своей собственной маски. И кивнула, только когда я закончил.
– Все это полностью сообразуется с показаниями твоего отца.
– Он что, тебе тоже рассказал? Всё от и до?
– Рассказал Грэнтэму. Это далось ему нелегко, но он хотел, чтобы Грэнтэм понял, почему Мириам сорвалась. И пусть даже она мертва, он не хочет ничего скрывать. – Она наклонилась ко мне: – Это убивает его, Адам. Он так грызет себя, словно во всем этом только его вина.
– А это и есть только его вина.
– Ну не знаю… Родной отец Мириам бросил ее, когда она была еще совсем маленькой. Представляешь, что это такое для девчушки в ее возрасте? Когда в жизни Мириам появился твой отец, она поставила его на довольно внушительный пьедестал. А оттуда высоко падать.
Я не был готов углубляться в подобные дебри.
– Убийство Дэнни – это всего лишь часть всего остального, – сказал я. – Как раз Мириам и напала на Грейс. Жутко избила ее за то, что Дэнни ее любил. – Я отвернулся. – И за то, что она дочь моего отца.
– Ты не можешь этого знать.
– Я это подозреваю. И собираюсь доказать.
Я ощутил взгляд Робин на своем лице, абсолютно не представляя, о чем она сейчас думает.
– Ты вообще нормально себя чувствуешь? – спросила она.
– Это правда – то, что сказала Мириам. – Я на секунду примолк. – Мой отец и вправду больше всех любил Грейс.
– Ты упускаешь одну хорошую сторону во всем этом.
– Какую?
– Теперь у тебя есть сестра.
Едва уловимое щемящее тепло растеклось в пустоте моей груди. Я посмотрел за окно, глядя, как жесткая голубизна наполняет утреннее небо.
– И Мириам убила Грея Уилсона, – наконец произнес я.
– Что?! – Робин просто застыла от потрясения.
– Она была увлечена им.
Я рассказал Робин о том, как нашел Мириам у могилы Грея Уилсона. Как она ездила туда каждый месяц со свежесрезанными цветами, как уверяла, будто они собирались пожениться. То же самое, что она говорила про Дэнни. Это не могло быть простым совпадением.
– Он был парень симпатичный и компанейский – всем, чем она сама не была. Мириам наверняка несколько месяцев набиралась храбрости, чтобы рассказать ему о своих чувствах, фантазировала, как он отреагирует. Проигрывала все это в голове. А потом случилась эта вечеринка. – Я пожал плечами. – Думаю, она пыталась соблазнить его, но ничего не вышло. Он сказал ей что-нибудь пренебрежительное. Может, просто посмеялся над ней. Наверное, она шарахнула его по башке камнем, когда он попытался уйти.
– Почему ты так думаешь?
– Это как раз то, что произошло с Дэнни, более или менее.
– Мне этого мало.
– Спроси меня еще раз через три часа.
– Ты серьезно?
– В данный момент это не более чем теория.
Она посмотрела на открытку. Это была материальная улика в том, что вполне легко могло оказаться делом о преступлении, заслуживающем высшей меры наказания. Робин могли уволить, даже отдать под суд. Она подхватила ее с кровати.
– Если здесь есть отпечатки, то эта открытка может выпустить Долфа на свободу. Об этом ты подумал?
– Он выйдет в любом случае.
– Готов поспорить на что угодно?
– Я прекрасно знаю, что такое обоснованные сомнения; ты – тоже. Мириам застрелила двух людей в приступе ревности к Дэнни, в том числе самого Дэнни. Она использовала пистолет, взятый из его брошенного пикапа, дала ему тридцать тысяч долларов, думала, что он женится на ней. – Я покачал головой. – Это дело никогда не дойдет до суда.
– Можешь по крайней мере сказать, что ты задумал?
– Ты сделала свой выбор. Я сделал свой выбор. Самое время моему отцу сделать то же самое.
– Ты говоришь о прощении?
– Прощении? – переспросил я. – Я даже не знаю, что это слово значит!
Робин встала, и я потянулся к ее руке.
– Я не могу оставаться здесь, – сказал я. – Только не после всего этого. Не зная, куда себя приложить. Когда уляжется пыль, я собираюсь вернуться в Нью-Йорк. И хочу, чтобы на сей раз ты поехала вместе со мной.
Робин наклонилась и поцеловала меня. Оставила два пальца у меня на подбородке, выпрямляясь.
– Что бы ты ни затеял, – произнесла она, – постарайся не облажаться.
Ее глаза были широкими и темными, но она дала не тот ответ, которого я ждал, и мы оба это знали.
Глава 33
Потом я позвонил домой Джорджу Толлмэну. Пришлось выслушать аж девять гудков, и он выронил трубку, когда попытался ответить.
– Джордж? – спросил я.
– Адам? – Язык у него заплетался. – Погоди секундочку.
Он положил трубку. Я услышал, как та стукнула по дереву. Прошло больше минуты, прежде чем Джордж взял ее опять.
– Прости, – произнес он. – Я не слишком-то хорошо со всем этим справляюсь.
– Хочешь поговорить об этом?
Толлмэн был уже в курсе большей части того, что произошло, и производил впечатление человека, пребывающего в полномасштабном шоке. Постоянно использовал настоящее время, когда упоминал Мириам, и тут же смущенно извинялся. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что он пьян. Пьян и сбит с толку. Он не хотел говорить ни о чем, что могло бы повредить памяти Мириам.
Такие слова вызвали у него слезы.
Касающиеся ее памяти.
– Ты знаешь, сколько времени я был в нее влюблен? – спросил он наконец.
– Нет.
Джордж рассказал мне, перескакивая с пятого на десятое. Долгие годы. Еще со старших классов, но она никогда не хотела иметь с ним дела.
– Это как раз то, из-за чего все казалось таким особенным, – объяснил он. – Я ждал. Я знал, что это правильно. Я оставался верен. Со временем она тоже об этом узнала. Словно так и должно было быть.
Я выждал дюжину ударов сердца.
– Можно задать тебе вопрос?
